На рыдване по галактикам

— Поздно, — отрезает Ярка, споткнувшись о хвост нью-дока. — Назвался богом — полезай в колесницу. Зря там капитан, что ли, огонь и молнии, точно окосевший от меда Вальхаллы Тор, мечет? А потребуют еще доказательств, натравим на них… или на их продовольственные запасы Врагусика. Это всепожирательное шоу пострашнее какого-то несчастного всевластия будет.

Тот как раз несется на своих нижних щупалах впереди всех, истерично заламывая верхние и причитая густым басом о том, какое расточительное свинство — скармливать бесценные запасы углеводов каким-то там туземцам, когда дитя лимбийское тут недоедает на скудном пайке до полного истощения.

— Приказ капитана, — мстительно осаживаю я мелкого негодяя, пока Цилли ковыряется в навесном замке. Даже урезанная пайка не помогает мне проникнуться прежней страстью к Тасиному печенью. Едва только до обонятельных рецепторов доносится знакомый душок ванили, мпаки и, космос знает чего еще, как желудок немедленно скручивает тошнотный спазм.

— Разогреть бы надо, — произносит Ярка, впихивая Вражонку в щупала отковыренный сверху, промороженный до звона печенюх. — На уже, закрой говорильный аппарат. Но не забывай, что избыток мучного ведет к ожирению, а знойные земные женщины не ведутся на складчатых самцов с лишним весом и одышкой, — многозначительно прибавляет она, покосившись на невозмутимого бортмеха.

— Кэп там до лесного пожара демонстрацию своей божественной силищи доведет, пока греть будем, — с сомнением чешу я в затылке.

— Иы ы в опу… — невежливо бурчит гаденыш набитым ртом, хотя у него полно свободных. Чтоб у тебя язык к этой ледышке прилип! Показав доку кулак, обещаю призвать Рори для его воспитания, раз папаша не справляется.

— А давайте сделаем эксклюзивное гару-гару из мяса молодого змееныша, — кровожадно предлагает Ярка, одаривая лимбийское чадовище крайне недобрым взглядом, и моментально вооружается невесть откуда выхваченной шваброй.

— А что, я только за. У Шухера новый хвост давно вырос, вдруг из него что поприличнее вылупится?

— Поймайте сначала, — пятится от направленного на него грозного разлохмаченного скипетра Яркиного всевластия Врагусик, не сводя всех своих хищных очей с печенья.

— Один раз поймали, поймаем и еще, — грожу я.

— Разогрею — будут как свеженькие! — обещает Тася, берясь за ручку погрузчика, на котором Цилли возвела целую пирамиду из контейнеров. — Это быстро.

— Мадам! — горестно подвыв, мини-Варг устремляет взоры на бортмеханика, прижимая щупала к груди. На свое счастье, к собственной. Но мисс Ибрагимбек к его стенаниям равнодушна. Скорее всего, они ей даже в кайф. Улыбается вон. Отчаявшись, лимбийский Омен делает рывок к тележке, хватает первый попавшийся контейнер и уносится с ним прочь, демонически хохоча. Ну как — уносится… споткнувшись, укатывается кубарем куда-то к нижней палубе — уклон у пола по-прежнему приличный, а гравиботинок на его конечности не предусмотрено. Девушки откровенно веселятся, наблюдая за его кульбитами.

— Хорошо, что раньше о печенье не прознал, а то нечем было бы мосты с аборигенами наводить, — говорю я, придерживая тележку. — Ему и замок сожрать — раз плюнуть.

Пока Тася набивает мультипечь контейнерами, тушу разыгравшуюся жажду стаканом водицы. И тут меня озаряет.

— Буравчик! Ярк, у тебя ж где-то там припрятан Басов конфискат. Если что-то пойдет не так — вымочим следующую партию в нем и спокойно пошаримся по планетке, неделя-другая дружного храпа нам обеспечена.

— И младенцев опоим? — уточняет она.

— Вот, кстати, что-то я пока не то что ни одного младенца, но даже ни одной женщины не видел. Наверное, в этом диком, несправедливом обществе они лишь бесконечно рожают и шоркают закопченные казаны. А война — дело сугубо мужское. Ну, или просто не очень антропологически от самцов отличаются… под этими стогами сена и дециметрами грязи не сильно-то разберешь, — возражаю я и выдвигаю смелую теорию: — А может, они тут все до гермафродитизма доэволюционировали в своей изоляции?

— А в тебе никак снова мечта о гареме всколыхнулась? — ехидно интересуется Соколова.

— Походу, я раньше состарюсь, чем научу местных одалисок мыться… и отучу облизывать грязные пальцы. Так что я, если не возражаете, пока похраню верность вам и моим адорианочкам…

Тася польщенно улыбается и даже заливается легким синтетическим румянцем, а Ярка только фыркает:

— Видать, судьба тебе встретить старость закоренелым холостяком. Но если твоя гипотеза подтвердится, есть шанс стать владельцем первого в этой галактике шоу фито-трансвеститов и нажить миллионы… в местных ракушках.

По мере разморозки ванильно-шоколадное благоухание неумолимо заполняет камбуз и ползет дальше, распространяясь по отсекам со скоростью космической бубонной чумы. Бо включает вытяжку. Где-то в глубине коридора тут же раздается характерное пошлепывание загребущих мелких щупалок по полу. Если мармеладный ворюга воображает, будто крадется бесшумно, словно тень галактического спецагента, то он крупно заблуждается.

— Ну вот, почти готово, — ободряюще щебечет Тася, пока мы в нетерпении топчемся за ее спиной.