На рыдване по галактикам

— Да… фантазия у государства похлеще, чем у моей мамы, — заключает Соколова. — Конечно, традиции предков тоже страшная штука… хотя мне еще изрядно подфартило, что не назвали в честь другой прапра- и так далее бабки. Даже не стану озвучивать, как ту кликали.

— Брось, у тебя красивое имя, — возражаю я, подставляя бока под облака дезинфекции. И уже по дороге в столовку не выдерживаю и принимаюсь хихикать. — Ты что, серьезно поверила, будто у меня порядковый номер? Альнитак. Мое второе имя — Альнитак, в честь Дзеты Ориона[7]. Впрочем, когда тебя отчитывают за какую-нибудь выходку, звучит это не менее странно, чем BJ сорок и так далее.

— После Варга-Базиля-Цилли-Нюка-Яромилочки-Таисьи-Утухенгаля меня каким-то там порядковым номером или даже штрих-кодом на ягодице уже не удивишь, — пожимает плечами Соколова. Ну да. Я ж не Вегус, чтоб от моего имени у ней в зобу дыханье сперло. Тот как раз на Баса скафнит, чтобы отравнял уже корыто, сколько можно ползать по полу, как сраные присосконоги, непонятно вообще, чем тут все занимались, пока он там над великой миссией бился. В одиночку. Почти.

Глава 38. Кадет Соколова. Тонкости дипломатии

Закончив с чаепитием, сдобренным стратегическим печеньковым запасом, отправляюсь в компании Бо прослушивать записи переговоров на высшем уровне и совершенствоваться в исковерканном туземцами общеземном черная дыра ведает каких годов. В те времена его базовая версия сохранялась в первозданном виде только на прародине человечества. В колонизированных мирах общеземной мутировал порой почти до неузнаваемости под влиянием той вавилонской смеси языков, на которых болтали поселенцы. На Славии, где изначально преобладали выходцы из народов славянской группы, он изрядно изменился, обогатившись вдобавок русскими и сербскими словечками, поэтому различия с местным диалектом встречаются колоссальные. Вот, скажем, пресловутое гару-гару — откуда эти кактусоголовые вообще такое слово откопали? Из какого языка оно могло прийти?

Пока я постигаю тонкости туземного говора, Бас берется выравнивать судно. Дюзы несколько раз натужно взревывают, точно коборук, севший на игольчатого рогатого червя, и пол под ногами начинает рывками возвращаться в привычную плоскость. После завершения этого сложного маневра приходится перебираться в кресло. А я уже почти даже уютно устроилась в шкафу среди допотопных звездных карт — благо, мебель на кораблях надежно зафиксирована и не норовит в случае чего кувыркаться вместе с судном. А с картами даже мягонько. Интересно, откуда они здесь — ими вроде как лет триста минимум уж не пользуются. Неужто на рыдване еще сам старик Ной хаживал?

— Кадет Соколова, не хотите устроить перерыв и потренировать ЦНС интеллектуальной игрой? — вкрадчиво спрашивает Бо. Под таковой он, само собой, подразумевает нарды. Но с ними у меня и так порядок, а вот шахматную мысль еще развивать и развивать, поэтому я не менее вкрадчивым тоном интересуюсь, как насчет забавы, развивающей пространственное воображение даже у компьютеров.

Бо как-то скучнеет: видимо, за последние пару недель трехмерные шахматы успели ему надоесть. Он даже издает демонстративный вздох, намекая, должно быть, что является меркантильным искусственным разумом и не откажется от небольшой взятки, дабы скрасить предлагаемое ему тоскливое времяпровождение. Однако приступить к торгу мы не успеваем: внешние датчики засекают вдали бредущего обратно к рыдвану любителя кактусов. Кажется, пора возвращаться за стол божественных переговоров… ну, или за погрузчик с печеньем.

Снова с налету ткнувшись носом в защитное поле, аборигенный посол заносит было многострадальную ладонь над колючим затылком, но вовремя спохватывается и раздумчиво трет чело, прикидывая, как привлечь внимание небожителей. Не придумав ничего умного, начинает прыгать и размахивать руками, выкрикивая что-то вроде «Моя прийти, выходи давай».

И все-таки интересно, во что выльются обещанные почести? Хорошо бы это оказалось нечто, не слишком травмирующее организм и психику. Поглоти меня туманность, было бы недурно, если в этот набор входила доставка хоть на каких-нибудь примитивных колесницах. Передвигаться в скафандре Баса — то еще испытание, особенно, когда делать это нужно в темпе. Как ни подгоняй размер, я все равно болтаюсь в нем, точно одинокое яйцо альтаирской птухары в ее гигантском гнезде.

— Ладно, двинули на разведку. Бортинженер Стратитайлер, прихвати-ка контейнер гару-гару на всякий пожарный. Форма костюма полная, как для планеты с агрессивной средой. Цилли, пойдешь с нами. Бас, командование на тебе. Соколова, остаешься за старпома. Если что — вызову шлюп, пригонишь, — распоряжается Варг, вволю налюбовавшись на скачки посла.