На рыдване по галактикам

И тут писк мультипечки, сигнализирующий о завершении процесса, напрочь глушит громовой рык Варга из динамиков, который прокатывается по всему рыдвану и угрожающе сотрясает на сто раз залатанные переборки:

— Вы там в черную дыру провалились, зирковы выползки, или к кастрюле присосались уже под шумок?!

Соколова подпрыгивает от неожиданности и спешно хватается за контейнеры, помогая Тасе выгружать их из печки. Я дышу ртом. Скорей бы втиснуться в скафандр и этот букет ароматов отсечь. Перейду на замкнутый цикл воздухоснабжения.

— Обработать бы надо! Мы же местное население можем перетравить своими бактериями! — высовывается-таки Вражонок из-за шлюза с несвойственным ему гуманистическим порывом, когда мы подкатываем свидетельство своей божественной силы к выходу.

— Глубокая заморозка и прожарка микроволнами все давно убила! — отбрыкивается от него Ярка ногой. — Изыди, проглот. И так полный контейнер сожрал, черная дыра там у тебя вместо желудка, что ли?

— У меня их три, невежда! — хамит оскорбленный во всех своих чувствах лимбиец. Нет, надо его еще разок Рори повоспитывать… надо.

— Кэп, вы там антуражу поддайте, мы на подходе, — говорю я, пока пакуемся в противометеоритники. И кэп дает. Когда мы выталкиваем погрузчик с платформы, подсушенные дюзами стебли горят и змейками, и концентрическими кругами, и всеми прочими, доступными суровому Варгову воображению, геометрическими фигурами. Похоже, плазменный резак в ход пустил. Аборигены завороженно наблюдают за шоу. В спины нам летят гастрономические проклятия мини-Шухера.

— Вы мне корабль подожжете, разбойники, со своими пироманскими забавами! — причитает Бас.

— Че ему будет, раз он до сих пор ни в одной атмосфере даже не оплавился… почти, — огрызается Варг.

— Удачный у них выдался денек — и зрелище, и печеньки, — вполголоса говорит мне Соколова. — Что толку с того алтаря, на который только и можно, что долго и скучно молиться? А тут вон какой фейерверк!

Сделав рожи поторжественнее, подкатываем горку контейнеров под суровую длань нашего громовержца.

— Сбегай-ка за огнетушителем, пока правда лес не подожгли, рановато, — цедит он мне. — Нет, лучше Соколова. Ты переводи.

Бег в скафандре, который велик на несколько размеров — тот еще акробатический номер, но Ярке удается это провернуть и даже не растянуться на трапе. Видно, она так старается, чтобы не пропустить продолжения искрометного шоу.

— Огня было достаточно, — с достоинством провозглашает Одноглазый Дьявол. — А это, — он тычет перчаткой в печенье, — самое божественное из всех небесных гару-гару!

И спрашивает меня шепотом:

— Эт че ваще?

— Печенье Тасино, стратегический запас из морозилки, — шиплю я, пока переводчик толкает речь одобрительно покачивающему своим кустом вождю нюкийцев. Ну, раз уж планету в мою честь назовут…

— Годится, — кивает Варг, слегка поморщившись — и у него еще память о том лакомстве сильно крепка, и требует у Баса погасить защитное поле. Приносится Соколова с вакуумным огнетушителем, но тот предсказуемо ни черта не работает.

— Да чтоб тебя Гугуном расплющило! — с досады чуть не стонет она и довольно кособокой рысью убегает за следующим.

— Какая-то небожественная суета у нас выходит, — бурчу я, вскрывая по команде Варга верхний контейнер и на вытянутых руках вынося его за линию, что до сих пор сдерживала наши цивилизации от прямого контакта. Подносить жратву с поклонами для моего божественного имиджа не комильфо, поэтому просто шваркаю посудину на землю и милостиво машу рукой — налетай.

— Только не провоцируйте их! — стенает в шлемофоне пилот, все переживающий за неприкосновенность своего драгоценного корыта.

Ароматы печева немедленно ударяют в чумазые носы, аборигены принимаются восторженно галдеть и толкаться, но вождь немилосердно лупит охальников древком копья и заскорузлой пяткой по рукам, восстанавливая статус-кво. Пытающемуся протиснуться вперед послу с кактусами прилетает по макушке от более мускулистого конкурента, однако колючая маскировка наконец приносит своему владельцу хоть какую-то пользу. Обидчик с протяжным воем отдергивает и сует в рот грязные пальцы.

— Адорианский стыд… — вздыхаю я. — Непотребно ведут себя варвары, а совестно мне.

— Да вы у меня просто образец дисциплины, — произносит неприятно пораженный таким чудовищным бардаком и явным пренебрежением субординацией Вегус.

— Все… постигается в сравнении, — сопит Ярка в шлемофоне, с третьей попытки врубив второй огнетушитель и скача с ним меж чадящих стеблей.

Вождь, наконец, водворяет порядок среди своих диковатых подчиненных, запускает чумазую лапищу, украшенную браслетами из коры, костей и бусин, в контейнер, выуживает печеньку, обнюхивает ее со всех сторон, как гончий ящер из туманности Ориона, и жадно запихивает в рот. Цельмя.

— А чай?! Чаю-то предложить и не догадались! — доносится из рубки возмущенный голосок Таси, пришедшей посмотреть, как ее кулинарные шедевры становятся связующим звеном между мирами. — Стыд мне и позор, будто я начинающая помощница по хозяйству!