На рыдване по галактикам

Приналегаю на свою порцию, и к тому моменту, когда судья издает финальный свист, на моей тарелке лежит уже весьма скромный кусочек. Остается только возносить мольбы Многоокой Праматушке, чтобы следующий конкурс оказался проверкой эрудиции и сообразительности, а не умения крутить сальто-мортале. Хотя, конечно, насчет эрудиции — это уж я что-то сгоряча загнула… Не факт, что девушки умеют читать и писать, спасибо на том, что пальцы после еды по примеру адамов не обсасывают, а культурно обтирают вон о собственные литые ягодички.

По результатам судейской экспертизы в пожирательном конкурсе мы с Цилли попадаем в твердую середку. Первое место занимает, похоже, самая юная из участниц — это единственное состязание, где ей удалось отличиться, но по ехидным взглядам старших догадываюсь, что триумф ее будет недолог. С двумя проигравшими вопрос тоже решается быстро, а вот возле Таси арбитры подзависают, и между ними вспыхивает оживленная дискуссия: какую часть гару-гару считать несъеденной, если изрядный кусок торчит изо рта нашей старательной роботессы, точно намертво застрявший таран из недоломанных ворот? Формально тарелка ее пуста, но и счесть слопанным то, что осталось снаружи организма, судьи не согласны.

Проще всего было бы просто откусить спорный кусман, только вот способна ли на это Тася? Кто знает, насколько далеко зашли ее изобретатели в погоне за гарантией полной безопасности клиента? Возможно, подобный антипокусывательный блок в головушке нашей роботессы действительно стоит, но все же она выходит из положения, богатырским рывком изящной ручки оторвав лишнее. Рот у нее закрывается, и губы даже складываются в приветливую улыбку. Так вот, сразу, и не догадаешься, что у этой милой домохозяюшки вся механическая гортань забита солидным куском мясной вырезки. Оценив оставшийся шмат гару-гару, арбитрицы не очень охотно отходят от Таисьи и продолжают проверку. Нюк с таким облегчением выдыхает в передатчик, что у меня начинает в ухе зудеть.

После небольшого совещания они признают выбывшей другую участницу и без всяких там перерывов на послеобеденный отдых объявляют следующее задание: загнать в выданный мешок противного каждому оку Праматери демона за отмеренное уже знакомым священным сосудом время. За укусы и царапины, полученные в ходе борьбы, начисляются штрафные очки. Замечаю, что участницы начинают вдруг озадаченно перешептываться, и даже пенсионерка раздумчиво почесывает увенчанную сединами репу. Ага, получила? Похоже, во времена скидывания соперниц в пропасть такие забавы не практиковались. А нам вот не привыкать. Давно ли мы одну гнусную хвосторожденную тварюгу всем экипажем ловили… Интересно, удалось ли повторить тот наш подвиг адамам? Как-то вот не произвели они на меня впечатления завзятых охотников.

Нас препровождают к небольшому загону, обнесенному высокой изгородью из каких-то очень колючих растений, так и норовящих зацепиться за юбчонки торчащими во все стороны длиннющими шипами. Главная судья самолично открывает калитку и первой входит внутрь. В центре арены стоит что-то вроде клетки, накрытой мохнатой шкурой. И оттуда раздается яростное шебуршание. Младшие арбитрицы выстраивают нас в рядок и первой вызывают коротко остриженную альфу со свирепым лицом. Ей выдают мешок, вталкивают в загон и тут же захлопывают дверцу. По свисту главной судьи помощница переворачивает местный аналог часов, начиная отсчет времени. Снаружи ровным счетом ничего не видно, можно лишь догадываться о ходе битвы по мелькающим в просветах забора теням, рыкам да взвизгам. Последние принадлежат, надо понимать, неугодному взору Праматушки демону, от ее достойных дочерей до сих пор ничего подобного слышать точно не доводилось.

Когда из кувшинчика ухается последняя капля, оставшаяся по эту сторону изгороди судья сотрясает окрестности свистом. На арене еще сколько-то времени слышатся возня и ругань, после чего оттуда вываливается амазонка. Правда, узнать ее сложновато — искаженное злобой лицо украшают свежие царапины, юбка и даже кожаный прикид изрядно обжеваны и обслюнявлены, руки покрыты укусами. Успеваю прикинуть, какой величины тварь оставила бы такие отпечатки зубов? Пожалуй что не слишком крупная, но верткая и хваткая, точно ригийский лемур. И что самое удивительное — арбитрица объявляет, что демон не был усмирен! Это ж насколько демон должен быть демонист, чтобы изодрать в хлам огромную бабищу и даже не оказаться при этом завязанным в морской узел?

— Нюк! Тебе видно, что там за зверь лютует? — взываю к нашей гречишногрудой болельщице на трибунах.

— Нет! Загон так стоит, что отсюда никому не видно. Демон, видать, шибко неугодный для взоров. Теряюсь в догадках, что ж там за мерзость такая…