На рыдване по галактикам

А этот тип так и буравит меня своими пронзительными глазенками, окончательно сбивая с мысли. Еще и пыточную штуковину в руке демонстративно вертит. Интересно, если что, он мне лично ей память восстанавливать будет или опять других тыкать? Рекичински уже точно хватит. Не знаю, в чем состоит принцип действия этого орудия, но, судя по нежно-зеленому оттенку физиономии суперкарго, на пользу организму такие процедуры определенно не идут.

— Координаты! — повторяет чужак и как-то нехорошо посматривает то на растекшегося по палубе злосчастного страпелькоухитителя, то на его монаршее высочество наследную принцессу Нюкию.

— Но-но! — предостерегает та. — Вы спровоцируете межгалактический конфликт!

И тут ряд чисел словно сам мне в голову впрыгивает. И — о, хвала священной каракатице, не оставившей в беде вероотступницу! — эта комбинация определенно принадлежит задворкам галактики. Поскольку других вариантов все равно не зародилось, выжимаю максимум скорби во взоре — мол, до чего жизнь довела, не об этом я в розовом детстве мечтала! — и с видом уступившего аж четверть кредитки тагаранского торговца, понуро бубню координаты.

Уф! По крайней мере, задача-минимум выполнена — отсрочка на пару-тройку деньков точно получена. Пока они рассчитают курс, начнут разгон, пока дочапают до этой планетки… А потом еще будем долго и упорно искать место предполагаемого схрона смертоносной финтифлюхи. Уж за это время что-то да придумаем? Все лучше, чем ляпнуть правду и сходу отправиться на утилизацию за полнейшей ненадобностью. А все-таки… куда ж это я нас всех заслала… опять? Аж самой любопытно.

Подпустив еще липового раскаяния от такого же липового предательства во взгляд, украдкой оцениваю обстановочку. Особа земляндских императорских кровей, похоже, прилагает титанические усилия, чтобы не взгоготнуть, Цилли хранит олимпийское спокойствие. До странности молодая физиономия пилота выражает лишь озабоченность, а вот лохматые брови он сводит точь-в-точь как прежний Бас, при котором «Дерзающий» рыдваном в очередной раз назвали. Все еще валяющийся ковриком на полу Рекичински силится сфокусировать на мне весьма затуманенный взор. А вот мимика нашего капитана чертовски оживленна. И судя по тому, как у него дергается щека, точка назначения ему знакома. И далеко не с лучшей стороны.

Эх, и что ж мы заранее об условных знаках не договорились? Просемафорил бы мне хоть сейчас морзянкой, куда мы летим… а заодно и что он обо мне и моих штурманских дарованиях думает. Нет, наверно, хорошо, что не условились мы ни о каких сигналах. Насколько можно судить по свирепому капитанскому оскалу, зирка с два бы от него сейчас название планетки узнала, скорее — кто есть я, мои предки и предки моих предков. Но так даже лучше — теперь уж чужакам грех не поверить, что я оправдала худшие ожидания Варга и раскололась. Вон как натурально ярится, только что молнии не мечет! Наши конвоиры это тоже примечают и торопятся увести Вегуса и остальных. Бас успевает тревожно оглянуться, и я чуть было ему не подмигиваю. В последний момент спохватываюсь — я ж только что гостайну выдала, какие там подмигивания! И спешно изображаю вместо этого более уместный нервный тик. Но, пожалуй, хорошо, что чужаки в этот момент больше озабочены удержанием клокочущего Варга подальше от моей продажной персоны — не такая уж великая я актриса. Боюсь, завалила бы даже кастинг на рекламу плюшек от матушки Кокору… лихорадочно набивать рот, сохраняя блаженное выражение на лице, не давясь и не выпучивая глаза, как это с обманчивой легкостью проделывают все герои ее роликов, тоже та еще задачка. Впрочем, может, они просто списанных андроидов для съемок используют?

Рекичински вздергивают на подкашивающиеся конечности и пинками гонят следом за офицерским составом. У выхода он оглядывается и вроде бы пытается что-то сказать. Но не то у него после предыдущей содержательной беседы голосовые связки узлом завязались, не то это как раз шифровка, о которой мы не договаривались — ни единого звука из его рта так и не вылетает. А поскольку в чтении по губам я сроду не практиковалась, то у меня просто непаханые поля для предположений — от «спасибо, Ярка» до «мы в зирковом яйцекладе».

А может, он просто смачно выматерился на незнакомом мне языке. И вообще, как знать, не сородич ли Рекичински этим сомнительным товарищам? Больно уж типаж похож — такой весь усредненно-безликий, без единой запоминающейся черточки. И на самом деле его внешность — не более чем синтетическая кожа, под которой сидит восьминогий арахноид и костерит нас за то, что у него все конечности затекли, скрюченные и утрамбованные в неудобный гуманоидный костюмчик.

— Уведите, — бросает тот, что вел допрос, клоноподобным членам команды, кивая на нашу оставшуюся троицу. И — уже персонально мне: — Вы же понимаете, что будет, если координаты окажутся ложными?

— Понимаю, — шумно, точно рыдвановы дюзы до адорианского апгрейда, вздыхаю я и для верности шмыгаю носом.