На рыдване по галактикам

— Ладно, надеюсь, до порта дотянем, — бурчит уставший бортмех, оглядывая плоды наших совместных усилий, и я с облегчением стаскиваю рабочие перчатки.

— Конечно, дотянем! Да это чудо кораблестроения еще нас всех переживет, — заверяет нас Басилевс. Так себе перспективка, если честно.

— Ты в богов или там силу какую вселенскую невидимую веришь? — спрашиваю не без надежды у Цилли. — Я-то убежденный атеист.

— Помимо центробежной — только в етитскую, — с мрачной ухмылкой отзывается та. — Но тут и она не поможет.

Ксенакис одаривает нас, острословов фиговых, убийственным взглядом. Ладно, обойдемся без молитвы. Может, в самом деле не развалится. На чем-то же неистовая вера Базиля базируется, хе-хе…

Тася дожидается моих к тылам приделанных ручечек практически на том же самом месте, где я ее покинул, только в совершенно нелепой позе. Со вздохом водрузив знойную красотку на верстак, проверяю, нашлась ли прошивка. О, и нашлась, и распаковалась. Хоть что-то на рыдване работает как надо — мой комп. Убив минут пятнадцать на поиски кабеля и современного переходника от милашки, загоняю прогу на установку и со вздохом облегчения разваливаюсь в жестком рабочем кресле. Устал, как лакиец в гоне. И в кои-то веки реально выложился. Но на минутку-другую передышки надеяться не стоило. Дверь отсека отъезжает в сторону, и внутрь просовывается шкодливая мордаха в обрамлении буйных кудрей, которые венчает напяленный набекрень поварской колпак. Судя по источаемым им убийственным запахам пряностей, прежняя Тася регулярно пользовала головной убор во время приготовления печенья.

— Ну как, усмирил ее электронно-механическое либидо? — со смешком интересуется и.о. кока Соколова, с некоторой опаской косясь на роботессу.

— В процессе. До этого я усмирял наверченные неизвестными космическими паразитами дыры в корпусе, который и без того на Тасины чулки в сеточку смахивает.

— Мне вообще пришлось укрощать доисторическое оснащение камбуза, от которого, подозреваю, произошел старый добрый каменный очаг, а это испытание для нервной системы похлеще метеоритов и обстрела! — строит гримасу, призванную изобразить хтонический ужас, Ярка. — Как знаешь, но даже если Тася не перевоспитается, утром я бы все равно выпустила ее, так сказать, к станку, неважно, по первой или второй специализации. Стажировку на должности бесстрашной межзвездной кухарки зачтет только моя мамочка, но никак не инструктор по профилирующему предмету.

— И что же у нас на ужин? Жаркое «Закат над Славией» с горящим ракетным окислителем в качестве соуса? — хмыкаю я.

— А то я не знаю, что у землян желудок слабее, чем у новорожденного ягненка, — насмешливо фыркает в ответ Соколова. — Вы и рассвета над Славией не выдержите, не то что заката. Уж и так дозу всех специй втрое уменьшила.

— Главное — не пеки печенек… Остальное Варг простит, — говорю я, поднимаясь и проверяя, как идет процесс. — Через полчасика, если все пойдет хорошо, Тася вернется в строй и сорвет свой колпак с твоей растрепущей башки, Соколова.

— Колпак я и сама с превеликой радостью отдам, лишь бы она чего другого не вздумала срывать в порыве электронной похоти, — живо отзывается Ярка.

— Так помолись своим богам, если они у тебя есть, и за залатанный корпус тоже. А то Цилли только в етитскую силу верит, а я — атеист. А на веру одного Баса полагаться рискованно. Подстраховка нужна.

— Да ладно, ты вроде не такой уж и рукожоп, каким пытаешься казаться, — внезапно одаривает меня комплиментом кадет. — Генератор вон пашет… пока что. А наших божков по таким пустякам я бы беспокоить не рискнула, а то могут и подсобить на свой манер. Если верить адептам культа священной славийской каракатицы, чувство юмора и меры у данного божества хромает на все шесть ног.

— У меня это непреднамеренно, с перепугу, — развеиваю я это, бесспорно, лестное заблуждение.

— Ну вон у нашего суперкарго с перепугу только в шлюп сигануть вышло, — смеется девчонка. Ишь ты, нашего. Прижилась уже как родная.

— Начисто про него забыл. Интересно, он все еще там сидит в воспитательных целях, или Варг его выпустил? Блин, и про дока забыл! Надо его из регенерационки-то выковырять, а то еще с дюжину щупалец отрастит. Или почкованием размножится.

Оставив Тасю набираться ума и приличествующего должности поведения, по дороге в столовку сворачиваем с Соколовой в медпункт. Камера мерно урчит, а док возлежит, устремив часть своих очей в потолок, часть — на отрастающее хвостовое щупальце.

— Как самочувствие? — бодро интересуется Ярка. — Новый хвост выглядит лучше прежнего, — прибавляет она, вскидывая большой палец вверх. — Один в один как у его высочества Хин-Ант-Рес-Ульпеля из нашего любимого сериала!

— Это самый прекрасный комплимент, что я слышал за этот цикл! — благодарно вздыхает Шухер. — Твое произношение безупречно.

— Док, вылезай уже. В самом деле выглядишь как новенький. Пойдем ужинать, обед ты и так пропустил, — встреваю я в этот изысканный обмен любезностями.