На самом дальнем берегу

Красильщик нахмурился, как бы сдерживая гнев и боль. Он глядел на горы, высящиеся впереди, голубые на расстоянии, глядел поверх тяжело волнующейся водной равнины. Он сказал:

— Ты взял меня с собою как проводника. До этого места. Вот оно. Нам надо высадиться здесь.

— Мы бы высадились здесь в любом случае, потому что нам нужна вода, — ответил Ястреб и направился к румпелю. Собри снова уселся на прежнее место возле мачты, бормоча что-то себе под нос. Аррен расслышал его слова:

— Клянусь своим именем… моим именем… моим именем…

И так он повторил много раз, и всякий раз морщился, как от невыносимой боли.

Благодаря дувшему с севера ветру они быстро приблизились к острову и начали огибать его, разыскивая бухту или место, пригодное для высадки, но вдоль всего северного берега в горячем, раскаленном воздухе оглушительно грохотали буруны. На острове высились зеленые горы, тоже обжигаемые солнцем, хотя и заросшие лесом до самых остроконечных вершин.

Обогнув какой-то мыс, они наконец увидели глубокую бухту, формой похожую на полумесяц, с белым песчаным пляжем. Здесь на берег набегали тихие волны, их напор, ослабленный мысом, давал возможность легко подойти к суше. Ни на берегу, ни в лесу, начинавшемся чуть выше берега, они не заметили признаков обитания людей: ни лодки, ни крыши, ни дымка. Как только «Зоркая» вошла в бухту, легкий ветерок пропал, и они встали в неподвижном, безмолвном, горячем воздухе. Аррен сел на весла, Ястреб правил рулем. Поскрипывание весел в уключинах — единственный звук, раздававшийся в тишине. Над водой нависали зеленые вершины, замыкая пространство бухты со всех сторон. Солнце лежало на водной глади сплошной пеленой раскаленного добела света. Аррен слышал, как кровь пульсирует в висках, подобно ударам барабана. Собри покинул безопасное место возле мачты и припал к носу лодки, вцепившись в планшир; он не отрываясь глядел на берег, устремившись к нему всем телом. Темное, покрытое шрамами лицо Ястреба блестело от пота, будто смазанное маслом, его взгляд все время переходил от еле выступающих из воды бурунов к крутому береговому откосу, покрытому густым лесом.

— Ну! — сказал он Аррену и лодке.

Аррен сделал три мощных взмаха веслами, и легкая «Зоркая» выскользнула из воды на песок. Ястреб выскочил из лодки, чтобы подтолкнуть ее повыше, на то место, куда не доходят последние ленивые волны. Но когда он протянул к корме руки, чтобы подтолкнуть лодку, то оступился и едва не упал, успев в последний момент ухватиться за корму. Весь напрягшись, он потащил лодку назад, в воду, с помощью откатывающейся волны, и притопил ее ниже планшира, потому что она повисла на полпути от берега к воде.

— Греби! — задыхаясь, выкрикнул он.

Стоя на коленях, он изо всех сил толкал плечом лодку в воду, дыша с присвистом. При этом правой ладонью он вцепился в конец копья — метательного копья с бронзовым наконечником длиной в два фута.

«Откуда он его взял?» — ошарашенно соображал Аррен, изо всех сил налегая на весла, и тут увидел дротик, который ударился о край гребной скамьи, отщепил кусок дерева и отскочил рикошетом к другому борту лодки. На низком береговом обрыве, нависающем над пляжем, под деревьями двигались какие-то фигурки, носились как угорелые и бросались на землю. В воздухе что-то легонько посвистывало и словно вертелось и кружилось. Аррен сразу опустил голову, нагнулся, чтобы спина была как можно ниже, и начал грести мощными взмахами: двумя гребками сдвинул лодку с отмели, еще тремя — развернул ее и оттолкнул от берега.

Собри, который был на носу лодки, за спиной у Аррена, что-то закричал, потом схватил Аррена за руки с такой силой, что выдернул весла из воды и тупым концом одного из них ударил его в живот, в солнечное сплетение, так, что на минуту мальчик совершенно ослеп от боли и лишился дыхания.

— Назад! Поворачивай назад! — вопил Ястреб.

Лодка сразу запрыгала на воде, раскачиваясь из стороны в сторону. Аррен вывернулся и как можно скорее снова перехватил весла, он был в бешенстве. Собри куда-то делся из лодки.

Глубокие воды бухты по-прежнему лениво вздымались и ослепительно сверкали на солнце.

Ничего не понимая, Аррен тупо глянул назад и увидел Ястреба, который припал к корме.

— Туда, — сказал Ястреб, показывая в сторону, где было только море да слепящее солнце. Копье, брошенное, по-видимому, с помощью копьеметалки, резко отскочило от борта лодки, бесшумно упало в воду на расстоянии нескольких ярдов и исчезло. Аррен снова начал грести и после десяти или двенадцати сильных взмахов, подняв весла над водой, еще раз оглянулся на Ястреба.

Ладони Ястреба и левая рука были в крови, и он прижимал к плечу кусок парусины. Копье с бронзовым наконечником лежало на дне лодки. Маг не держал копье, когда Аррен впервые заметил его: оно торчало в спине между лопатками, вонзенное в тело. Но Ястреб глядел не на копье или кровь, он внимательно изучал полосу воды между лодкой и берегом, где несколько крохотных фигурок подскакивали и колыхались в горячем мареве. Наконец он сказал:

— Греби.

— А как же Собри… Он утонул? — недоверчиво спросил Аррен.