На самом дальнем берегу

Ястреб кивнул.

Аррен греб до тех пор, пока белый пляж не превратился в белую черточку под лесом с огромными зелеными остроконечными вершинами. Ястреб сидел возле румпеля, придерживая у плеча комок ткани, но как бы не обращая на рану никакого внимания.

— Его сбило копье? — спросил Аррен.

— Он сам спрыгнул.

— Но он… он же не умел плавать… И всегда так боялся воды!

— Ну да… боялся до смерти. Но он хотел… попасть на сушу.

— Почему они напали на нас? И кто они такие?

— Они, должно быть, приняли нас за врагов… Не мог бы ты… помочь мне управиться с этим? Это займет не больше минуты.

Аррен увидел, что тряпка, которую Ястреб прижимал к плечу, пропиталась насквозь ярко-алой кровью.

Копье ударило между плечевым суставом и ключицей, разорвав одну из артерий, поэтому кровь текла не переставая. Под руководством мага Аррен разорвал на полосы одну из льняных рубах и наложил на рану повязку. Затем Ястреб попросил копье, и когда Аррен положил оружие на его колени, он накрыл правой ладонью клинок, длинный и узкий, как ивовый лист, очень грубой ковки. Ястреб принялся что-то говорить, будто собирался сделать наговор, но через минуту покачал головой.

— У меня нет сил для заклинаний, — сказал он. — Попозже. Все будет хорошо. Сможешь ты вывести нас из этой бухты, Аррен?

Не ответив, мальчик вернулся к веслам и снова согнул спину, выпрямился и снова согнулся, и вскоре, так как теперь в его гладком и гибком теле уже была сила, он вывел «Зоркую» из бухты-полумесяца в открытое море. Море застыло в обычном для этого Простора долгом полуденном штиле. Парус обвис. Солнце яростно пылало сквозь завесу паров, и зеленые вершины, казалось, покачивались в раскаленном воздухе. Ястреб неловко вытянулся на дне лодки, положив руку на скамью возле румпеля; лежал он тихо, полураскрыв губы и смежив веки. Аррену не хотелось глядеть ему в лицо, и он смотрел в море поверх кормы. Над водой колыхалось горячее марево, и казалось, что все небо заткано паутиной. Руки его уже дрожали от усталости, но он продолжал грести.

— Куда ты направляешься? — чуть привстав, хрипло спросил Ястреб. Обернувшись, Аррен увидел, что бухта-полумесяц снова смыкает вокруг них свои зеленые руки, впереди белеет полоска пляжа, а вверху сгрудились горы. Сам того не замечая, он как-то умудрился развернуть лодку.

— Не могу больше грести, — сказал он, сложил весла и, пройдя на нос, безвольно рухнул. Ему все время казалось, что позади него по-прежнему сидит Собри — на своем обычном месте возле мачты. Они провели вместе много дней, а умер он так внезапно и бессмысленно, что трудно было поверить в его отсутствие.

Лодка свободно раскачивалась на воде, парус безжизненно висел на рангоуте. Прилив, подступавший к бухте, медленно развернул лодку боком к течению и начал легкими толчками сдвигать ее все дальше и дальше в бухту, к белой полоске пляжа.

— «Зоркая», — нежно сказал маг и добавил еще несколько слов на Древнем Языке. И тогда лодка тихонько качнулась и начала поворачивать свой нос от берега, а потом заскользила по ослепительно сверкающему морю прочь из бухты.

Но так же медленно и тихо, менее чем через час, она перестала держать курс, и снова ее парус обвис. Аррен глянул назад, в лодку, и увидел, что спутник его лежит так же, как прежде, но голова его немного запрокинулась назад, а глаза плотно закрыты.

Все это время Аррен испытывал тяжелый, тошнотворный страх, который постоянно нарастал, удерживая от каких бы то ни было действий, как бы опутывая тело тонкими липкими нитями и затуманивая рассудок. Он забыл об отваге, не пытаясь побороть страх; в нем было лишь тупое возмущение против своего жребия.

Он не должен допускать, чтобы лодку несло куда попало возле скалистого берега острова, население которого нападает на пришельцев; он хорошо понимал это умом, хотя толку от этого было мало. И в самом деле, что он мог сделать? Идти отсюда на веслах назад, к Року? Он же заблудился, совершенно заблудился в безмерной пустоте Простора, и никакой надежды выбраться отсюда у него нет. Ему ни за что не провести лодку назад, не одолеть одному бесконечные просторы, не добраться туда, где он мог бы рассчитывать на дружескую помощь. Это возможно только под руководством мага, но Ястреб, раненный внезапно и бессмысленно, сейчас был совершенно беспомощным. Его лицо уже изменилось, стало каким-то желтоватым, незнакомым; может быть, в эти мгновения он как раз умирает. Аррен подумал, что надо бы подойти и положить раненого под тент, прикрыть от палящего зноя, дать воды: люди, потерявшие много крови, нуждаются в питье. Но они уже много дней экономили воду, и бочонок был почти пуст. Впрочем, какое это имеет значение? Сейчас экономить уже бесполезно, бессмысленно. Удача отвернулась от них.

Час проходил за часом, солнце немилосердно палило, сероватое жаркое марево окутало Аррена. Он сидел не двигаясь.

Вдруг прохладное дыхание коснулось его лба. Он поднял голову. Наступал вечер: солнце садилось, запад светился тусклым красным заревом. Под мягким бризом, дувшим с востока, «Зоркая» медленно двигалась, огибая крутые, лесистые берега Обехола.