На сем стою

Нет спасения от ужасов тьмы, поскольку Бог "прежде, чем стать Богом, должен первоначально представиться дьяволом. Невозможно достигнуть небес, не спустившись сперва в ад. Невозможно стать детьми Божьими, не побывав сперва детьми дьявола. Равным же образом, прежде чем ложь мира будет распознана, она первоначально должна быть принята за истину".

Должно быть так. И все же Бог, в сущности, не оставил нас. Он просто скрылся, и напрямую мы не можем отыскать Его. Отчего Бог предпочел скрываться от нас, мы не знаем. Но знаем мы и то, что по природе своей неспособны пребывать в присутствии Его славы. "Давид не говорил с абсолютным Богом, встречи с Которым должно бояться, ибо она несет нам смерть, - ведь природа человеческая и абсолютный Бог несовместимы. И совершенно определенно, что в присутствии славы Божьей природа человеческая неминуемо должна погибнуть. Поэтому Давид говорил не с абсолютным Богом, но с Богом, облеченным в Слово и скрытым в нем".

Не может явить Бога и философия. В этом утверждении Лютер отчасти повторял поздних схоластов, на чьих работах он взрастал. Оккамисты разрушили концепцию синтеза Фомы Аквинского, согласно которой природа и разум проходят неизменно установленными стадиями развития к благодати и откровению. Взамен эти богословы предложили существование огромного разрыва между природой и благодатью, между разумом и откровением. Столь огромного, что философия и теология вынуждены обращаться к двум отличным друг от друга типам логики и даже использовать две разновидности арифметики. Классической иллюстрацией этого является доктрина о Троице, предполагающая, что Три Личности есть единый Бог. Согласно человеческой арифметике, это представляется абсурдом, однако, согласно арифметике Божественной, этому следует верить. В данном вопросе Лютер пошел дальше своих учителей, высказав утверждение, что хотя согласно установлениям человеческой логики два плюс пять равняется семи, но если Бог объявит, что сумма равняется восьми, этому следует верить наперекор логике и наперекор чувствам. Во всем этом Лютер соглашался со своими учителями, однако подобные головоломки несколько тревожили его.

Несостоятельность философии представлялась ему наиболее очевидной и гнетущей в таких положениях, где его учитель, св. Августин, подчеркивал противоречия между человеком природным и человеком искупленным, углубляя при этом одновременно и ту пропасть, которая разделяет религию природную от религии, данной через откровение. Августин готов был допустить, что в чем-то человек все же подобен Богу, по образу Которого он сотворен. Грехопадение Адама стерло не все черты этого образа, но они ничего не говорили тому, кто не знаком с изначальным замыслом. Поздние схоласты утверждали, что подобно тому, как коровьи следы на лугу напоминают о корове лишь тому, кто ранее видел корову, так и троичная структура человека, обладающего разумом, памятью и волей, напоминает о троичной структуре Бога лишь тому, кто уже постиг эту доктрину. Лютер использовал всю эту систему логики целиком и применил ее куда более решительно и остро, поскольку для него данные проблемы носили не столько метафизический, сколько религиозный характер. Он обратился прежде всего не к структуре Бога, но к характеру Божьему. Структура Его остается неразрешимой тайной, и разумнее всего этой тайны не касаться. Но мы должны задаться следующими вопросами: Он благ? Он справедлив? Он благ по отношению ко мне? На сердце Августина снизошел покой после того, как он оказался под игом, ставшим благом для него. Лютер же так и не прекратил попыток разрешить эти старые и мучительные вопросы.

Христос как единственный Источник откровения

Стремление получить ответ привело Лютера к поискам Бога там, где Он явил Себя, а именно во плоти Иисуса Христа, нашего Господа, Который есть единственный Источник откровения о Боге.

"Пророк Исаия сказал: "Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий". Не полагаете ли вы, что это и есть тот свет невыразимый, каковым нам дозволено узреть сердце Божье и глубину Божественности? И что дозволено нам также понять и помыслы дьявола, и суть греха, и то, как освободить себя от него, и сущность смерти, и как нам спастись. И что есть человек, и что есть мир, и как надобно нам вести себя в нем. Ранее никто не знал в точности, что такое Бог и есть ли бесы; что такое грех и смерть, не говоря уже о том, как можно спастись. Все это дано нам Христом. В этом тексте Он назван Крепким и Чудным.