На сем стою

За два месяца инспекторы обследовали тридцать восемь приходов. Их интересовали финансы, поведение людей и служителей, формы богослужения и вероисповедные вопросы. В финансовых делах, как обнаружила инспекция, царила полная неразбериха и развал. Пастораты пребывали в плачевном состоянии. Один из служителей жаловался, что из-за протекающей крыши пропали книги стоимостью четыре гульдена. Инспекторы приняли решение возложить ответственность за ремонт на прихожан. Нравственное состояние особых опасений не вызывало. Церковная служба требовала определенного единообразия. Что же касается веры, то решающим фактором оказалось сочувствие Реформации, проявляемое всей Саксонией. Поэтому претворение в жизнь реформы нельзя было воспринимать как насильственное распространение вероучения среди большинства граждан. Но имелись и несогласные, а в интересах общественного спокойствия нельзя было позволить двум вероисповеданиям существовать бок о бок. По этой причине все остатки католицизма должны исчезнуть. Священников, отказывавшихся принять реформу, увольняли. Те, кто помоложе, должны были обеспечивать себя сами. Пожилым назначалась пенсия. Один из служителей женился на своей поварихе как раз в то время, когда приехали инспекторы. Священника спросили, отчего он не сделал этого раньше. Тот ответил, что, по его мнению, повариха должна скоро умереть, и тогда он мог бы найти себе жену помоложе. Он был уличен в пособничестве папистам и отстранен от служения. Однажды комиссия выявила священника, который служил в двух приходах сразу. Один из них находился на территории католиков, другой же - на территории реформатов. В каждом из этих приходов священник служил в соответствии с положенным для данной конфессии обрядом. Подобную практику сочли неприемлемой.

"За сектантами - как за цвинглианцами, так и анабаптистами - внимательно следили. Лютер пока еще не склонен был относиться к анабаптистам так, как это сделали цвинглианцы, вынеся им смертный приговор. В июне 1528 года Лютер следующим образом ответил на сделанный ему запрос:

"Вы спрашиваете, могут ли городские власти убивать лжепророков. Я не склонен к поспешному вынесению смертных приговоров, даже если они и заслуженны. Меня страшит в этом вопросе пример папистов, а также евреев дохристианских времен, ибо, когда действовал закон о казни лжепророков и еретиков, выходило так, что убивали-то как раз святых и невинных.... Не могу согласиться с тем, что лжеучителей должно умерщвлять. Вполне достаточно отлучить их от Церкви".

Но даже отлучение требовало определенного изменения в вероучении. Лютер все еще упрямо возражал против какого бы то ни было понуждения к вере. Это однако вовсе не мешало ограничивать публичное исповедание веры. Внешние проявления веры, по его мнению, можно регулировать в интересах соблюдения благопристойности и спокойствия. При этом Лютеру вовсе не приходило в голову то, что он подчиняет Церковь государству. Едва ли ему пришлась бы по душе введенная позднее в Англии система, согласно которой король является главой Церкви. Христианские же князья, с точки зрения Лютера, несомненно, обязаны укреплять истинную религию. Лютера прежде всего заботила беспрепятственность выражения веры. Любой может содействовать в этом; мешать же не дозволено никому. Если князь может оказать помощь, ее нужно принимать. Если он вмешивается в дела веры, не следует ему повиноваться. Этому принципу Лютер оставался верен до конца своей жизни. Однако та четкая грань, которую он провел между сферами церковной и государственной в своем трактате 1523 года "О гражданском государстве", уже начинала стираться.

Протест

Особенно этому способствовало то, что в сфере политики над протестантизмом нависла угроза, и защита его неизбежно ложилась на плечи мирских властей. Отныне именно курфюрстам, князьям и посланцам свободных городов, а не богословам надобно было сказать: "На сем стою". Сам Лютер был не столько духовником, сколько наставником духовников. Ему надлежало ободрять, укорять, направлять, наставлять и предостерегать относительно нежелательных уступок и недостойных средств.

Судьба лютеранства зависела от тех решений, которые будут принимать германские сеймы совместно с императором или с Фердинандом - вторым после него лицом в империи. Мы вкратце рассмотрим ход борьбы лютеранства за свое признание и роль, которую сыграл Лютер в событиях, происходивших в период между Вормсским и Аугсбургским сеймами.

После Вормса каждый последующий сейм германских земель вынужден был заниматься вопросом о лютеранстве. Первым из них был Нюрнбергский сейм 1522 года. От Вормсского он отличался тем, что умеренной партии больше не существовало, а разногласия сторон приняли непримиримый характер. Католическая партия стала приобретать черты политического союза. Самым воинственным был герцог Георг. Чтобы побудить своих сторонников к действию, он взял на себя труд переписать наиболее оскорбительные для католицизма места из выходящих одна за другой работ Лютера. Основу этой партии составляли Иоахим Бранденбургский, Габсбурги и баварцы.