Читаем На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима полностью

6. Переговорами с иностранными государствами. Сенат принимал и отправлял послов, заключал мир (объявление войны было правом центуриатного собрания, но от Сената зависел отпуск денег на войну и решение вопроса, продолжать ли войну или заключить мир).

7. Постройкой храмов, назначением молебствий, вопросами введения культа иноземных богов и т. п.

Заседания Сената проходили под председательством консула (претора или трибуна). Сенат обычно заседал в календы (1-е число месяца), ноны (5-е или 7-е число), иды (13-е или 15-е число), а также в день вступления во власть консулов.

Заседания Сената могли происходить и в другие дни, но не могли совпадать, как правило, с днями созыва собраний.

Сенат заседал в Курии или в храме, обычно при открытых дверях (можно было слушать, не заходя в зал заседания), но если того требовали интересы государства, заседание происходило при закрытых дверях.

Заседанию предшествовали молебствие, жертвоприношение и гадания. Председатель открывал заседание словами: «Дабы в счастии и благоденствии жил римский народ квиритов, взываем к вам, отцы сенаторы!» Первыми рассматривались религиозные вопросы. Высказывались мнения, а затем сенаторы вставали и переходили на сторону того, с кем они соглашались. Решало большинство. В голосовании не участвовали председатель и магистраты текущего года, но председатель утверждал решение. Заседание закрывалось традиционной формулой председателя: «Более не можем задерживать вас, отцы сенаторы!»

Решение Сената (сенатусконсульт) вступало в силу, если его не опротестовывал трибун (в этом случае оно считалось лишь необязательной рекомендацией Сената).

Архив хранился в древнем храме Цереры под ответственностью эдилов. После уравнения в правах плебеев и патрициев архив был перенесен в казнохранилище храма Сатурна и поручен ведению квесторов.

Многие решения Сената публиковались для всеобщего сведения на выбеленных досках (альбомах) — нечто вроде правительственной газеты древнего Рима.

Сенаторы не получали вознаграждения. Торжественным одеянием их являлась белая тога и туника с пурпурными вертикальными полосами на груди и спине (такие туники назывались латиклавиями). Сенаторы носили особую обувь — высокие черные башмаки. Знаком их достоинства был и золотой перстень.


Народные собрания (комиции)

Формально народные собрания обладали огромными правами. Но их функции становились все более номинальными, и к концу Республики роль собраний упала.

Существовали народные собрания: куриатные, центуриатные, трибутные.


Куриатные собрания — древнейшие. Это собрание патрициев. Куриатные комиции утверждали усыновления, совершаемые патрициями, ведали принятием плебеев в число патрициев, вручали магистратам верховную власть (империй). Первоначально куриатные собрания избирали магистратов, позднее это право отошло к центуриатным комициям. С конца VI в. до н. э. судебные и законодательные функции куриатных комиции перешли к центуриатным собраниям, а к концу Республики куриатные собрания утратили значение и утверждение магистратов в обладании империем происходило в собрании трех жрецов и представителей 30 курий.


Центуриатные собрания, по преданию, учреждены Сервием Туллием, как собрания войска, организованного в центурии (сотни). Они избирали высших магистратов (консулов, преторов, цензоров), разбирали уголовные дела в качестве апелляционного суда (если виновные приговорены к смерти или к телесному наказанию), принимали или отклоняли проекты законов (с III в. до н. э. эти функции постепенно отошли к плебейским собраниям). Важной прерогативой центуриатных комиций было право объявления войны.


Голоса подавались по пяти классам и ста девяноста трем центуриям. Сначала голосовали 18 центурий всадников, затем 80 центурий пехоты первого класса. Если эти 98 центурий согласно решили вопрос, остальные центурии не голосовали. Если же согласия не было, голосовали низшие центурии, пока решение не подтверждалось большинством.


Трибутные собрания — собрания римских граждан по территориальным трибам. Число сельских триб с IV в. до н. э. росло, к середине III в. до н. э. их было 31 (при четырех городских). В трибутных комициях могли участвовать не только богачи, но и мелкие свободные земледельцы. На деле, однако, крестьяне редко могли отрываться от хозяйства и от дома, чтобы направиться в Рим (собрания происходили только в Риме), а поэтому и не влияли на голосование.

Трибутные комиции избирали низших магистратов — курульных эдилов, квесторов, решали уголовные дела (если обвинителем или пострадавшим был патриций и обвиняемому грозил штраф), принимали или отвергали проекты законов, внесенных претором (в поздней Республике — вообще всех законов).


Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука