Читаем На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима полностью

Два консула с конца VI в. до н. э. избирались на один год. По их именам назывался год (римляне говорили: «Это было в году, когда консулами были такой-то и такой-то»). Консулы отправляли власть обычно по очереди (помесячно), начинал старший по возрасту. Если один консул уходил на войну, в Риме оставался его коллега. Если в поход отправлялись оба, то они командовали войском, сменяясь ежедневно.

Консулы созывали Сенат и комиции, ведали всеми вопросами внутренней жизни государства. По предложению Сената один из консулов назначал диктатора. Решением Сената консулы могли облекаться неограниченными полномочиями. Как и любой магистрат, консул мог опротестовать решение своего коллеги.

Внешними знаками власти консула были тога претекста, курульное кресло и 12 ликторов. Бывший консул мог получить в управление провинцию (проконсул). Ограничений в праве переизбрания консула на новый срок римляне не знали.

В редких случаях консулы не избирались (например, когда верховной властью были облечены децемвиры для кодификации Двенадцати таблиц).


Диктатор

Как уже говорилось, диктатор — это временный верховный правитель государства, обладавший наивысшим империем. Диктатору подчинялись все магистраты, на его постановления не могло налагаться вето народных трибунов. Диктатор назначался только при крайней опасности государству (вспомним Фабия Максима при нашествии Ганнибала). Диктатора назначал один из консулов. Диктатура ограничивалась шестимесячным сроком.

Диктатор назначал себе помощника — начальника конницы.

Диктатор носил тогу претексту, имел курульное кресло. Его сопровождали 24 ликтора почетной охраны, причем ликторы эти несли воткнутые в связки розог топорики (даже в мирное время и даже в черте города Рима) в знак верховной власти.

В эпоху гражданских войн, в I в. до н. э., возникла диктатура — качественно иная — длительная и даже пожизненная (Сулла, Цезарь), проложившая дорогу монархии.


Претор

В древности претор был заместителем консула, но затем основной функцией преторов стало отправление правосудия. Главным делом претора было направление судьям имущественных споров. Направляя дело, претор указывал, как следует решить его в зависимости от обстоятельств, которые будут установлены.

При вступлении в должность претор объявлял эдикт, излагая в нем принципы судебной политики и правила, которыми он будет руководствоваться в течение срока претуры. Преторский эдикт вводил и новые нормы права. В результате возникло особое преторское право, игравшее важную роль в Римском государстве.

Претор вначале был один. В III в. до н. э. создана должность особого претора для рассмотрения споров между иноземцами или между иноземцами и римлянами. Первый претор (претор урбанус — «городской») являлся старшим, он замещал консула, если Рим временно оставался без этих магистратов. Второй претор назывался претор перегринус («иноземный», или «иностранный»).

В 227 г. до н. э. были учреждены преторы для управления Сицилией и Сардинией, в 197 г. до н. э. два претора стали управлять Испанией. При Сулле преторов стало 8, при Цезаре их уже 16. Два претора (урбанус и перегринус) сохраняли свои прежние функции, а остальные были судьями по уголовным делам и обычно через год направлялись наместниками в провинции (пропреторы).

Провинциями назывались завоеванные или присоединенные «мирно» страны. Во главе провинции ставился правитель, руководствовавшийся особыми провинциальными законами (эти законы составлял победоносный полководец, чье оружие и войско приобрели страну, вместе с 10 уполномоченными Сената — легатами). С 123 г. до н. э. Сенат определял, какие провинции будут преторскими и какие — консульскими (то есть куда будут направляться проконсулы и куда — пропреторы). С Августа провинции делились на сенатские и императорские (последние управлялись наместниками цезаря и были подконтрольны только ему). Римское государство жестоко эксплуатировало население провинций.

Знаками отличия претора были тога претекста, курульное кресло и шесть ликторов.


Цензор

Два цензора избирались на 18 месяцев раз в пять лет. Их обязанностью были переписи населения (ценз), составление списка сенаторов, распределение граждан по центуриям и трибам, оценка имущества граждан. Цензоры ведали и надзором за нравами (они могли подвергать наказаниям лиц, совершивших аморальные поступки, не составлявшие преступления — дурное воспитание детей, непочтение к родителям, расточительность и т. п.). Наказание, налагаемое цензором, состояло в исключении из Сената, в переводе в другую трибу, исключении из трибы.

Цензор председательствовал при процедуре отдачи на откуп доходов государства и наблюдал за выполнением договоров, которые заключил его предшественник.

Цензор носил тогу претексту и имел курульное кресло. Ликторы цензору не полагались.


Эдил

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука