На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима

Римские сельские хозяева, купившие землю в провинции, не менее беспощадно эксплуатировали покоренные страны, чем откупщики и наместники. Но в отличие от них, стремившихся в максимально короткий срок получить из отданной им на поток и разграбление страны все, что можно, а затем бросить ее, как выжатый лимон, римляне, владевшие в провинции землей, принуждены были думать о будущем. Заботясь о своих имениях, они должны были заботиться и о благосостоянии всей страны. Эти хозяева были заинтересованы в хорошем состоянии дорог и транспортных средств, которые позволяли перевозить продукты их имений, в процветании соседних городов, где жили ремесленники, снабжавшие их хозяйства промышленными товарами. Поэтому покупка земли римскими гражданами и приток денежных средств, которые они вкладывали в свои хозяйства, помогли провинциям постепенно оправиться от последствий римского завоевания. Восстанавливались и заселялись разрушенные города, заброшенные земли снова начинали давать богатые урожаи.

Появление в провинциях влиятельных римских граждан положило некоторые пределы безграничному прежде произволу наместников. Какой-нибудь проконсул Веррес, за время своего наместничества ухитрившийся разорить дотла богатую Сицилию, несомненно десять раз подумал бы, прежде чем решился применить свои грабительские приемы к такому могущественному человеку, как Тит Помпоний Аттик. Относительный мир и покой, установившиеся в Римском государстве при императоре Августе, также способствовали восстановлению хозяйства в культурных восточных провинциях и быстрому развитию более отсталых западных областей.

Все новые и новые обширные пространства Египта, северной Африки и Сицилии распахивались под тучные нивы, на которых колосилась золотая пшеница. На островах греческого архипелага Хиосе и Косе увеличивались площади виноградников, дававших лучшее в древности вино. Даже за снежные Альпы, в далекую Галлию, проник древний дар веселого бога виноделия Вакха-Либера — виноградная лоза. Оливковые рощи покрыли всю южную Испанию, и испанское масло стали ввозить в самые отдаленные уголки Средиземноморья.

Огромные стада свиней, пасущихся на воле в некогда священных дубовых рощах и лесах Галлии, давали превосходную ветчину, которую в I в. до н. э. вывозили даже в Рим, где она ценилась выше италийской. Однако такое процветание провинций было чревато страшными последствиями для сельского хозяйства Италии.

Сельские хозяева Италии никогда не были экономически сильнее опытных и культурных рабовладельцев Греции и Востока. Теперь, в I в. до н. э. — I в. н. э., они постепенно теряют даже более отсталые западные рынки. И в этих провинциях успешно развивается свое хозяйство. Больше того, продукты сельского хозяйства провинций начинают завоевывать италийский рынок; даже на собственной территории, в самой Италии, римские хозяева постепенно сдают одну позицию за другой.

Во II в. до н. э. под натиском дешевого хлеба провинций италийцы начинают отказываться от занятия хлебопашеством и перестраивают свое хозяйство, ориентируясь на технические культуры и скотоводство. В I в. до н. э. в связи с конкуренцией греческого, галльского и испанского вина в Италии намечается упадок виноградарства.

Если во II в. до н. э. агроном Катон называет виноград самой доходной сельскохозяйственной культурой, то в I в. до н. э. Варрон считает наиболее выгодным занятием скотоводство. К I в. н. э. многие владельцы италийских имений совершенно отказываются от разведения виноградной лозы. В это же время гибнет италийское оливководство, которое еще Варрон считал очень доходным занятием. Испанское оливковое масло завоевывает Италию. Италийские хозяева при продаже не могут оправдать расходы, связанные с оливководством. Не помогают такие крайние меры, как правительственное запрещение разводить виноград и оливки в провинции; не помогает вырубка многих гектаров виноградников в Галлии. Тщетно италийские хозяева выливают в реки сотни и тысячи литров вина в надежде таким способом поднять цену. Цены на вино и оливковое масло в Италии непрерывно падают.

Владельцы италийских имений пытаются бороться другими способами. Они стараются увеличивать урожаи, улучшить качество продукции, вводят новую технику. Но тщетно: у них нет квалифицированных рабочих, которые могут управлять этой техникой, у них нет людей, заинтересованных в повышении производительности труда. Рабство начинает мстить за себя: рабы не хотят овладевать новой техникой, они не заинтересованы в повышении квалификации, им безразличны результаты своего труда. Оказывается, что рабовладельческая система хозяйства несовместима с высокой техникой и высокой производительностью.