На семи ветрах

Наследница эльфийских королев чутко чувствовала, что любой из находящихся здесь мужчин испытывает к ней что угодно, но только не презрение. Она улыбнулась принцу Лабрии обольстительно и маняще. Не было больше скромной Эни. Эльфийская буйная суть нашла себя.

Глядя в глаза Хьюберту, она ответила прямо, без увёрток, как если бы была мужчиной. По-лабрийски:

— Желаешь мести, принц? Дерзай!.. Знаешь, что чаще всего делает мужчину великим? Погоня за несбыточным!

Лабриец грубо выругался и бросился прочь. Эльфийка пожала плечами и соскочила со стола. Алат попытался поддержать её. Она сбросила его руку. Он не стал настаивать. Шепнул тихонько, будто хорошей знакомой:

— Провожу.

Она скосила на него глаза. С приязнью, признавая "своим":

— Валяй.

Так и прошли они мимо потрясённых придворных. Ни на них, ни на Эльдара леди Гарнар не взглянула.

Глава 20

Эни вошла в детскую, увидела плачущую Иду, прижимающую к себе обоих мальчиков. Молодая кормилица с ужасом смотрела на подругу. Ясно. Сплетни дошли. Нет. Вихрем долетели!

Эни улыбнулась:

— Дурочка ты! Я свободна теперь! Дома отпразднуем!

Ида неуверенно кивнула. И через пару минут их не было уже во дворце дормерских королей…

Дома Эни, первым делом, созвала семью, включая членов Малого Совета, Лариди, Гарду. Всех, кого, так или иначе, могла затронуть эта история. Требование княжны было необычно, а потому собрались все очень быстро. В помещении Малого Совета. Тут не подслушаешь. Мало ли что собирается рассказать Анастас?

Эни, в том же платье, растрёпанная, с пятнами на шее и понемногу стекленеющим взглядом, встала перед ними. Выложила всю историю подробно, спокойно. Особое внимание обратила на свои мотивы и на то, что считает случившееся наилучшим для себя выходом.

Также отметила благородство короля Дормера. Старики скривились и попытались возражать. Она оборвала их так резко, что они поневоле вспомнили: девочка наследница, признанная их землёй.

— Если вы продолжите в том же духе, любезные, то мы с сестрой можем подумать, что вы нуждаетесь в отдыхе. Почему? А потому, что косность ума — верный признак старости. Может ли дряхлеющий разум охранять Гарнар? И как мы сможем приобретать новых друзей, если будем предвзяты?

Советники надулись, но посмотрели на ученицу с уважением. Выросла девочка. Может быть, и правильно, что Гарнар признал её наследницей? Она жёстче сестры. Эни обратила внимание на бледного Адельмара. Ободряюще улыбнулась:

— Не грусти, брат мой. И не печалься, что ты не смог защитить меня. Есть битвы, которые только наши. У каждого своя… И ещё. Радуйся. Твой брат не совсем пропащий, как ты иногда опасаешься. Он способен на благородство. Он тоже пытался защитить меня так, как понимал.

Советники с новым вниманием посмотрели не только на княжну, но и на мужа княгини. Неужели он, и правда, переживает? Разве может быть такое, что их девочка дорога ему?.. Всмотрелись. Так, как требовала княжна, непредвзято. Хитрые старые эльфы увидели страдание в каменном лице дормерца. Как он ни пытался спрятаться от них. Это стало моментом, когда его окончательно приняли. Признали своим.

Анастас увидела это. Сардонически улыбнулась советникам, выложила на стол перед ними смятый, залитый фриллом лист бумаги:

— А вот вам, неверующие, свидетельство того, что и король Дормера способен на благородство.

Эни направилась к выходу. По дороге обняла Альтею, шепнула ей:

— Прости.

Сестра ободряюще улыбнулась материнской, тёплой улыбкой, погладила Эни по растрепавшейся кудрявой шевелюре. И ответила в своём духе. Спокойно и уверенно:

— Ничего. Не волнуйся. Разберёмся.

Конечно, она разберётся. И с лабрийцами, в том числе!

Эль и Гарда подскочили к ней, обняли с обеих сторон и заявили, мягко, но непреклонно:

— Проводим. Ты на ногах не стоишь уже.

Пусть проводят! Так и дошли они втроём до покоев Эни. Гарда мигом наполнила ванну. Влила туда какие-то травки. Эль принесла и поставила рядом с ванной фрилл и бокал. Так себе намёк! Обе вышли, чтобы не смущать. Эни стащила платье. Оно было пёстрым и пятна крови были практически незаметны.

И хорошо. Эни уничтожила платье, чтобы ничто не напоминало о сегодняшнем дне. Пусть канет. Пусть всё это забудется! То, как сопел над ней посол. Эта боль, неудобство и противное чувство что ты не принадлежишь себе. Пусть забудутся рожи придворных и принца Лабрии. И выражение глаз короля Дормера!..

* * *

Эльдар привычно держал лицо и разруливал очередную катастрофу. Раз уж княжна Гарнара выбрала своим провожатым Алата, он взялся за остальное. Как уже бывало, и не раз. Агенты привычно перестроились и реагировали теперь на малейшие знаки, что он подавал им.

После лёгкого кивка головой, все придворные, пришедшие с ним, были взяты под стражу. Их, конечно, отпустят, но перед этим возьмут жёсткую клятву неразглашения. Несмотря на это, надеяться, что мерзкая история не выплывет, не приходилось. Хьюберт расскажет всем и каждому о нравах, царящих во дворце. А если бы он и промолчал, из уважения к княжне, или ещё по каким-то причинам, есть ещё слуги. Они слышали вопли…