На семи ветрах

— Раз дела обстоят так, то нянька для меня предпочтительнее любовницы. Рад, что вы открыли рот до того, как мы дошли до главного!

Разблокировал двери и окна. Пока шёл к двери, магией поправил, одежду и причёску. В парк уже вышел Прекрасный Король. Прилипала ждал неподалёку.

— Пусть ждёт ту, что не придёт! — самодовольно подумал король.

Платье испорчено, и сама дама не в лучшем состоянии. Вот пусть и отправляется туда, где ей место: к горшкам и кроваткам. А у него есть дело. Неотложное. Можно сказать, что он подзадержался уже. Два года воздержания! Пора прекращать эту дурь. Тогда и бросаться не будет на кого попало.

Он вернулся в зал, сияющий и улыбчивый. Маска плотно села на положенное ей место. И отлично! Так правильно. И не больно.

Леди Гарнар вернулась в зал минут через пятнадцать после него. В целом платье и со Прилипалой под руку. Она, правда, быстро поменяла его на Мердока. С ним же удалилась из зала. Кавалер, видимо, отправился "провожать" даму.

Король подхватил под руку леди Ромс, разбитную жену престарелого мужа, что раздавала ему авансы все два года. Затащил в первую попавшуюся спальню…

Там же и оставил потом. Встал с постели и вышел из комнаты, не сказав ни слова. Благо, что и не раздевался толком.

Глава 27

Он пил всю ночь. И думал. Снова пережил все этапы унижения и боли. И пришёл к выводу, к которому должен был бы прийти давно, если бы не позволил себе мечтать. Хватит! Нужно прекратить всё это, пока он не разрушил себя и королевство.

Взглянув на ситуацию непредвзято, он увидел, что вёл себя даже более безумно, чем Хьюберт. Нет! Это было бы слишком мелко! Он входил во всё это, как большинство королей Дормера до него: резко и бездумно. Ещё шаг-два и сорвётся в истинное безумие.

Он не допустит того. Не оставит своего ребёнка так, как отец оставил брата. До него самого ему и дела не было. Никогда. Может быть, если бы не детство и не знания, что он почерпнул из Архива Тайн, он и попытался бы поговорить с Анастас ещё раз. Кто знает?..

Имея все те знания, он не будет играть в опасные игры. Погибнуть? Оставить сына? Взвалить на плечи брата Дормер? Нет! Ни одна женщина не стоит того! Особенно та, которой дела нет до него. И недовольство "той" его половины не имело ни малейшего значения.

А "он" был недоволен. Его заставили "напиться из лужи"! Зачем? Когда рядом была та, что не боялась, бросала вызов и была, пусть и не ровней, но достаточно безумной, чтобы тягаться с ним! Она вкусно пахла и привлекала так сильно, что "он" готов был пойти на уступки и не убивать эльфийку. Пока…

Всё это звучало так дико, что ещё больше укрепляло короля в мысли держаться от Анастас Гарнарской как можно дальше. Подумать только, его паразит очарован! В своём, конечно, духе. Но, как бы там ни было, а обещание пощадить потомка эльфийской королевы только потому, что она оказалась достаточно привлекательной, наводило на определенные мысли.

Даже условно разумное заклинание или клятва, никогда не вело бы себя так. Ведь подобное предполагало, во-первых, принятие волевого решения. А самостоятельной воли даже у древних проклятий быть не может. А, во-вторых, ни одно условно разумное создание не могло иметь желаний. И, уж тем более, потакать им!

Возникал вопрос: что же он такое подцепил через клятву королей Дормера?.. Нужно садиться и перечитывать старые хроники. Новое знание, вероятно, позволит ему увидеть что-то необычное. То, чего не замечал раньше. И, быть может, его единственная, по сути, мечта исполнится.

Он хотел уничтожить зло. Всегда, ещё с ранней юности. С тех самых пор, как понял, что с ним сталось. И пусть он ничуть не похож на благородного героя, который жертвует собой, ради спасения других. Пусть зло незаметно никому. И пусть, если победа даже случится, никто никогда не поймёт. Это не имело значения.

Зло объективно. Если оно погибнет, у Арвиса будет шанс на счастливую жизнь. И у тех, кто будет после него. История Дормера пойдёт иначе. Всё будет иначе. А значит, цена не имеет значения. Для него цена может быть только одной: смерть. В проклятии чётко сказано, что пока жив носитель, паразит останется с ним.

Он тогда же, в юности, понял и смирился с этим. Потому и жил в мире как гость: пахал, следовал долгу и ничего не ждал для себя. Так же поступил с братом. Идиот! Логика живого трупа не подходит для живых. И самый логичный вывод не всегда правильный. Он сломал брата и стал самым ненавистным человеком на континенте. Его боялись до сих пор. И будут бояться, пока он жив.

Тем более смешно и нелепо то, что такой как он пожелал чего-то для себя. Его привлекала Альтея, в своё время, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он испытал сейчас. Тем более странно, что обе его сути, природная и навязанная, были на диво единодушны.