На сердце без тебя метель...

«Юдифь, по нраву тебе моя голова? Возьми ее!» — возник тут же в памяти его хриплый шепот. И только теперь, после признания Александра, Лиза окончательно поняла, почему он упоминал эту историю из Ветхого Завета. Ах, если бы она раньше обнаружила его письмо в книге Карамзина! Кто знает, убежала бы тогда от него год назад? И как повернулись бы их судьбы?

— Я не стану удерживать тебя силой и попытаюсь отпустить, ежели захочешь раздельного проживания. Но помнишь, как ты написала мне о том, что я лучше, чем виделся тебе. Увы, это неправда. Это ты делаешь меня лучше. И я хочу быть иным, ma Elise… С тобой. Ты нужна мне. Бог свидетель, как ты мне нужна!..

«Я безмерно люблю вас, ma Elise…» Эти слова не были произнесены сейчас, но они ясно привиделись Лизе в последних отрывистых фразах Александра. Ее захлестнуло горячей волной нежности к этому гордому мужчине, в который раз открывшему для нее свою душу. И снова вернулось знакомое ощущение эйфории, а еще — удивительная легкость и еле уловимый трепет где-то в глубине живота.

— Вы ошибаетесь… — начала она, но тут же запнулась и исправилась: — Ты ошибаешься, Alexandre. Я дала тебе свое согласие в ясном уме и твердой памяти.

И встретив его недоверчивый взгляд, продолжила, осмелев:

— Вино было невероятно кислое. Красное. И оно перепачкало твою рубашку. Я только не могу вспомнить днем все свершилось или под вечер. Но точно помню, что хотела тебе сказать.

Хрустальный бокал, который Александр не переставал крутить, замер в его руках.

— Я шла к тебе. Именно это я и сказала тогда, верно? — Лиза не могла не улыбнуться, заметив, как его взгляд постепенно светлеет. — И пусть позднее я снова потерялась между сном и явью, но в тот момент я говорила от души. Я хотела стать твоей женой. Я хочу ею быть и сейчас…

В тот же миг бокал был небрежно отброшен на столик, а Александр в пару шагов подошел к кровати, склонился над Лизой и обхватил ладонями ее лицо.

— Почему?

Одно короткое слово таило в себе столько всего. Смесь страха, надежды и нежности, которая крылась в каждом его взгляде, в каждом касании. Лиза понимала, что после того письма-признания от Александра, именно ей надлежало сказать те самые слова, чтобы развеять его опасения быть отвергнутым. И она, не раздумывая, произнесла:

— Потому что я люблю тебя.

От того, каким восторгом сверкнули его глаза, у Лизы перехватило в груди. Она тоже потянулась к нему, сначала несмело коснулась кончиками пальцев скул, а после пересохшими губами его губ. В их долгих поцелуях не было недавней обжигающей страсти — только безграничная нежность, которой так не доставало обоим.

Но даже находясь в объятиях Александра, касаясь его, целуя, Лиза почему-то не могла до конца поверить в происходящее. А потому утром, проснувшись в полном одиночестве в огромной постели, она поначалу приняла все события прошлой ночи за обманчивую грезу. Однако тихий звук голосов, долетевший до ее уха, когда она резко села в кровати, и дразнящий аромат горячего шоколада мигом развеяли все ее заблуждения.

— Послужи ее сиятельству, — велел кому-то негромким голосом Александр.

Лиза повернула голову и заметила, что он сидит за небольшим столиком, на котором был сервирован малый завтрак — сдобные булочки, шоколад и крепкий кофе, который, как она помнила, Александр любил запивать стаканом холодной воды.

Оказалось, он обращался к Ирине, которая уже спешила к Лизе, неся на вытянутых руках утреннее платье из светлого муслина. Она явно не ожидала увидеть Лизу без сорочки в постели барина, но после секундного замешательства помогла ей облачиться в платье прямо на голое тело и ловко застегнула крючки до высокого ворота.

— Мне нравится, как ты алеешь от смущения, — мягко произнес Александр, когда отпустил Ирину.

Он жестом показал Лизе на место за столиком напротив себя, и та робко уселась, старательно придерживая полы платья.

— И мне нравится твое платье, — бросив на нее веселый взгляд, пошутил он.

Непредназначенное для того, чтобы его носили без сорочки и нижних юбок, злосчастное платье при каждом неосторожном движении так и норовило распахнуться едва ли не до талии. Александр встал из-за стола, взял с кровати легкое покрывало и набросил его на колени Лизы, укрывая ее наготу. Почему-то от его внимания и заботы Лиза смутилась еще больше. Нынче, когда отступила ночь, унося с собой откровенность и страсть, она никак не могла понять, как ей следует вести себя со своим супругом. Поддерживать ли его свободную манеру разговора или быть более сдержанной, как и подобает графине? Чего же он ждет от нее?

— Я послужу, ежели позволишь. Не хочу, чтобы кто-то крутился подле, — Александр налил в чашку Лизы горячий шоколад, а потом внимательно посмотрел ей в глаза. Она смешалась пуще прежнего. Совсем по-детски заложила пряди волос за уши и попыталась спрятать ладони в длинных рукавах утреннего платья.

— Откуда вы… ты знаете про шоколад? Я прежде никогда не говорила о своих предпочтениях.

— C’est simple^[382]. Когда есть средства, нет никаких тайн. По крайней мере, до той поры, как вы покинули madam Dragonne.