На сердце без тебя метель...

Лизе снова почудился какой-то намек в словах Александра, и она невольно насторожилась. Но он тут же разгадал ее состояние.

— Qui évoque le passé s'en repent…^[383] Я не желаю более покаяний. Довольно, — эти слова прозвучали резко, как приказ, несмотря на то, что взгляд его был полон нежности. — Qui sème le vent récolte la tempête^[384]. Так ведь говорится? Довольно с нас штормов, не находишь?

Лиза с готовностью кивнула: и на предложение сладкой булочки с изюмом, которую он положил ей на блюдце, и на требование оставить прошлое прошлому. А потому решила переменить разговор, тщательно скрывая неловкость и смущение от непривычной обстановки.

— Madam Dragonne? — спросила она, будучи и в самом деле крайне удивлена.

И Александр охотно поддержал предложенную ей тему. Рассказал, что в прежние дни довольно коротко знал графиню Щербатскую и не раз пересекался с ней в свете, когда она жила в столице, или он сам приезжал в Москву. Как-то раз на одном из балов он обронил, что графиня «veritable madam Dragonne»^[385], способна любого проглотить с потрохами, коли что не по ней. Прозвище пристало к графине в кругу гвардейцев. А после пошло далее… и дошло до ушей ее сиятельства. Равно как и сведения о том, кто послужил виновником сего безобразия.

— O mon Dieu! — ахнула Лиза, увлеченная историей и удивленная столь близким знакомством своей бывшей опекунши и Александра. Верно говорят, как тесен мир. — И что же ее сиятельство?

— Я был в то время переведен в армию и выслан на юг, — продолжал Александр, не вдаваясь в причины своего наказания. — Ты, верно, знаешь, что я никогда не отличался примерным поведением. А уж в Малороссии, вдали от отцовского надзора, и подавно. Я стал еще острее на язык, ничуть не заботясь о последствиях своих поступков и слов. И как-то получил посылку из Москвы. В свертке оказалась книга французских сказаний. Короткая записка служила закладкой на одной из страниц. «La veritable histoire de la Tarasque»^[386]. Знаешь ее?

Лиза знала. История о чудовище, пожирающем людей, которого нежностью и заботой приручила юная красавица. Она много раз читала эту книгу Лизавете Юрьевне, и именно сказание о Тараске графиня особенно предпочитала среди прочих.

«De quoi histoire parle, ma fille?^[387]» — неизменно спрашивала Лизавета Юрьевна свою воспитанницу. «De amour, madam^[388]», — краснея от смущения, робко отвечала по первости Лиза. Ей было тогда всего тринадцать лет, она только поселилась в доме графини и еще не успела растерять остаток своей наивности.

«De amour! — восклицала ее опекунша таким тоном, что начинали хихикать карлицы и остальная свита. — Non, pas du tout. Aimer quelqu'un ne te donne pas carte blanche pour mal le traiter, ma fille. Ne l'oubliez jamais, Lissette!^[389]»

А потом книга исчезла из библиотеки графини. И только теперь Лиза узнала о дальнейшей судьбе пропажи.

— «On ne sait pas, lequel d'entre nous est un dragon^[390]», — написала она ко мне в той записке, — усмехнулся Александр. — Тонко! Я перечитывал давеча это сказание. «Je ne suis pas si méchante qu’on te le dit. Peut-être aurais-je été bonne si l’on m’avait aimée…»^[391] — так говорит дракон Тараск. Не знаю, что такое быть хорошим. Я не умею им быть. И, наверное, никогда не стану идеальным супругом. Но я знаю, что приложу все усилия, чтобы быть им. Чтобы ты никогда не пожалела.

— Никогда! — запальчиво воскликнула Лиза, потянувшись к нему через стол и накрывая его руки своими маленькими ладонями.

Александр в ответ несмело улыбнулся уголком рта и переплел ее пальцы со своими. А потом встал, не размыкая их рук, приблизился к ней и опустился на колени перед ее стулом.

— Я хочу, чтобы ты знала все. И ежели повторишь после то, что сказала нынче, я буду наисчастливейшим человеком, — проговорил он чуть хрипло, выдавая свое волнение. — Помнишь, я писал к тебе о своих прегрешениях? О том, что своей безумной страстью, своим самолюбием свел в могилу Нинель. И это правда. Ведь люби я ее истинной любовью, непременно укротил бы свои порывы, хранил бы ее от всего, что могло причинить ей вред, даже от самого себя. Но я… я убил не только Нинель. У мадам Дубровиной ко мне двойной счет.

— Не понимаю… — Лиза устремила растерянный взгляд на Александра, пока тот явно собирался с духом, чтобы продолжить рассказ. И она действительно не понимала, что такого страшного мог он совершить, за что так терзал себя сейчас и в чем так страшился признаться.