На сердце без тебя метель...

Ее восторг после визита портнихи ничуть не утих. Она принялась так возбужденно рассказывать о том, как выбирала себе шаль и кружева на новые чепцы, что вызвала улыбку не только у Лизы, но и у Александра. Лизе показалось, что даже лакеи, буфетчик и дворецкий с трудом сохраняют отстраненно-вежливое выражение на лицах.

— Простите ma tantine сей восторг, — тихо произнес Александр, когда Пульхерия Александровна задремала прямо за столом под действием неразбавленного вина. — Для нее нынче все в радость. Давненько в Заозерном не случалось столько событий.

— Не надобно извинений. При виде такой неподдельной радости поневоле и сам радостен становишься, — ласково улыбнулась Лиза.

— Надеюсь, ваша радость только умножится, — Александр поманил рукой одного из лакеев, и тот подал ему на подносе белый конверт. — По возвращении я нагнал у Заозерного гонца с посланием к вам.

Письмо от Натали! Лиза сразу узнала почерк. От желания поскорее взять его с подноса закололо пальцы, но Лиза помнила, что обед еще не завершен, и не пристало ей сейчас выходить из-за стола. Она беспомощно взглянула на Александра и заметила озорные искорки в его глазах.

— Подайте вино и десерт в голубую гостиную, — распорядился он. — Ее сиятельству пришли важные известия, посему обед окончен. И позаботьтесь об ma tantine…

Едва лакеи притворили двери гостиной, оставив молодых супругов наедине, Александр притянул Лизу за талию и впился в ее губы долгим и страстным поцелуем. Только спустя время она опустилась в кресло и развернула письмо, но прочесть его полностью сразу не сложилось. Натали написала на двух листах, а уже по прочтении первого Александр стал слишком громко шуметь бокалами и графином и слишком часто ходить по комнате из угла в угол. Лиза в удивлении сложила письмо, решив, что дочитает его позже, и посмотрела на мужа с немым вопросом в глазах.

— Не знал, что ты продолжила столь тесное знакомство с мадам Дуловой после ее… м-м-м… fuite^[396], — произнес Александр таким тоном, что Лиза без труда разгадала начало разговора.

Она понимала, что у него возникнут вопросы. Ждала их еще тогда, когда он предъявил ее письмо к Никите, и сейчас готова была откровенно и честно рассказать обо всем, что случилось с ней после бегства из Заозерного.

Но, быть может, графине Дмитриевской не пристало поддерживать знакомство с мадам Дуловой, бежавшей из родительского дома и отвергнутой матерью? Эта мысль буквально обожгла, потому что Лиза знала — не сможет она покорно принять такое условие своего нового положения. Но если рассказать, как Натали помогла ей, тогда Александр непременно поймет!..

И Лиза, как могла красочно, рассказала обо всем. Как поселилась у немки-акушерки, как искала брата, как сбежала от Амалии Карловны, когда та, прельстившись наградой, решила ее сдать его сыщикам. Говоря это, Лиза осеклась, заметив, как Александр нахмурился и пару раз сжал пальцы в кулак. А следом пришли смятение и боль от понимания, что вовсе не он вел розыск в те дни. А еще Лиза вспомнила, что в то время, когда она в страхе бежала от дома на Немецкой улице, здесь, во флигеле, жила другая женщина. И не просто жила, а делила с Александром постель, как еще недавно делила она, Лиза.

— Это был не ты.

Наверное, стоило промолчать. Ведь сама вчера соглашалась, что время покаяний прошло. Но душа все еще ныла при мысли о той, другой.

— Это был не ты. Тебе было не до розыска, верно? Когда она жила здесь, при тебе…

Взгляды их схлестнулись, как клинки. Но на этот раз не Лиза отвела глаза первой. И для нее его замешательство было сродни признанию в том, что ему неловко хотя бы на малую толику.

— Ты ведь тоже в последний год жила не только в монастыре, верно? — быстро вернув себе самообладание, атаковал Александр в ответ.

Лиза посчитала это наилучшим моментом, чтобы перейти к рассказу о том, как она оказалась в семье Дуловых, и о помощи, что ей оказала Натали. Однако, судя по виду Александра, слушал он внимательно, но в памяти оставлял только то, что касалось Никиты. И Лиза впервые увидела то, чего не замечала за ним прежде, — ревность, пусть и скрытую где-то в глубине души, надежно запертую в глубине его взгляда.

— И что? Долго Дулов крутился вокруг тебя? — даже перебил ее однажды Александр, опускаясь в кресло напротив.

Лиза с трудом сдержала улыбку, подводя рассказ к неожиданному предложению руки и сердца от Никиты. Но насладиться, пусть и коротким, триумфом ей не удалось. Вновь нахлынули тяжкие воспоминания о смерти Николеньки, и слезы сами собой покатились по щекам.

Александр молча усадил Лизу к себе на колени и заключил в объятия. Тепло его рук, ласковые прикосновения губ стерли слезы, а заодно и уняли остроту горя в ее душе.

— Мне жаль, что так случилось с твоим братом, — тихо проговорил он, когда крепко обнимал ее, а она слушала мерный стук его сердца.