На шифре. Инсайдерская история криптовалютного бума

Там-то Виталик, Кейси, Мин и С++-разработчик встретились с Джо и его помощником Эндрю Кизом. Перед началом разговора, вспоминает Эндрю, Мин высунулась в окно, чтобы позвонить отцу, и начала орать на него по поводу билета на самолет, который он ей покупал. Споры из-за рейса довели ее до слез. На встрече они договорились, что проведут «ДевКон 1» в Лондоне во вторую неделю ноября. То ли из-за финансового положения фонда, то ли из-за того, что ответственность за организацию «ДевКон» лежала на ее плечах, Мин снова расплакалась. Некоторым присутствовавшим работникам ConsenSys ее нервные срывы показались настолько странными, что они надолго вошли в офисные байки. Посреди очередного приступа она призналась, что ничего не ела два дня подряд, и они отправились в ресторан. Там Виталик и Кейси уговаривали ее заказать хоть что-нибудь, потому что она отказывалась есть и принимать лекарства. То ли из-за нахлынувших чувств, то ли из-за близости, возникшей после пяти дней в коттедже в Торонто, то ли из-за чего-то еще, Виталик и Мин, уходя из ресторана, держались за руки.

3 сентября, через неделю после собрания совета, Гэвин оформил в Великобритании в качестве юридического лица свой стартап Ethcore. Он планировал сделать что-то вроде ConsenSys Любина, но больше сосредоточиться на разработке клиентов. Он не считал, что уходит из Ethereum в Ethcore. Он оставался в фонде на полставки и занимался тем же самым. Только теперь его работу спонсировали инвесторы.

Еще одной причиной, повлиявшей на решение Гэва, было то, что после запуска самым популярным клиентом стал Geth, захватив 99 % сети. Команда С++ и так отставала, поскольку внедряла более широкий функционал, а их клиент до сих пор так и не прошел тестирование. К тому же из-за нехватки средств пошли разговоры, что и оставшиеся деньги лучше вложить в Geth, чем в клиент на С++. У Гэвина было ощущение, что, хоть он и CTO, за команду Geth он отвечать не может, поэтому ему проще было создать внешнюю компанию.

Сначала Гэв думал, что учредителями Ethcore станут он, Виталик и Джефф как равные партнеры, а также Аэрон и, может быть, Ютта. Через несколько лет Джефф заявит, что не помнит, чтобы соглашался стать учредителем, если только Гэвин не имеет в виду тот случай, когда они на радостях от своих достижений по-братски договорились создать компанию вместе, если не выстрелит Ethereum. Когда Гэвин заговорил об Ethcore, он, по словам Джеффа, предлагал долю, но не право голоса, и при этом Ethcore смогла бы заявить, что в ее рядах состоит разработчик Geth. «Спасибо, обойдусь», – ответил Джефф.

Между тем осенью Мин встретилась с Джеффом, Гэвином и некоторыми их работниками. Деньги были на исходе, и ей предстояло сделать выбор (с благословения Виталика) между командами Go и С++. Кристиан Райтвисснер, главный разработчик Solidity, раскритиковал привычку Гэвина не доносить до своей команды решения, принятые наверху. А особенно его раздражало, что Гэвин называл себя создателем языка смарт-контрактов Solidity, хотя сам только предложил идею, а всю работу сделал Кристиан, пока Гэвин занимался своими делами.

В конце сентября Виталик написал в блоге откровенно: «Финансы фонда ограничены, во многом из-за того, что мы не продали столько BTC, сколько планировали, до того, как стоимость упала до 220 долларов; из-за этого мы потеряли потенциальный капитал примерно на 9 миллионов долларов».

Он объяснил сообществу Ethereum, что потребности проекта разрослись и фонд с подразделениями уже не в состоянии завершить его в одиночку. К тому же с середины августа ETH с такой скоростью пополз вниз, что растерял две трети стоимости со дня, когда Виталик распределял доли с пресейла ранним участникам. Фонд мог разориться уже через девять месяцев. Он заявил, что фонд нуждается в поддержке сообщества, а затем описал усилия других компаний по продвижению Ethereum. Самым крупным был договор Виталика с китайской инвестиционной компанией, по которому она закупала 416 666 ETH за 500 тысяч долларов, то есть по курсу $1,19/ETH, – неплохое предложение с учетом того, что сентябрь начинался с 1,35, но в день публикации поста торговля закрылась на 0,58. 21 октября ETH упал еще ниже – до 0,42 доллара. (В то время мир криптовалюты увлекла новость, что технологию блокчейна берут на вооружение банки, чтобы сделать операции более эффективными, – тренд, обозначенный слоганом «Блокчейн, а не биткойн». Недавно как раз объявили о создании банковского консорциума R3 с девятью членами, включая Goldman Sachs, JPMorgan и Barclays, а в день публикации поста сообщили о том, что к нему присоединяются еще тринадцать банков, включая HSBC, Citi и Deutsche Bank. Той осенью только и говорили, что R3 набирает больше и больше банков, а также о новых членах и проведении раннего тестирования зимой и весной.)