На шипах

В мою сторону он не повернулся, но огромный как молот кулак прилетел прямиком в челюсть. Мир содрогнулся. Пол, на который я приземлился, запачкался хлынувшей кровью. Ее густой солоноватый привкус осел на опухшем языке. Ворвавшиеся бравые парни оказались профессиональными боксерами, а главный ударник, по иронии судьбы, был не только мастером спорта, но и женихом Марины. Не отрывая задницы от пола, я растерянно наблюдал за происходящим. Назревающая потасовка не сулила ничего хорошего для футболистов, которых в противостоянии с боксерами ждал тотальный разгром. Дипломатичный Чича прилагал все усилия, чтобы присмирить разбушевавшегося ревнивца, здоровенные подошвы которого, свистели над моей головой словно пули. Так бы и прибил, если бы не Суббота, успевший оттолкнуть его в сторону. Напряжение возросло до предела. Ревнивый боксер вырвался из объятий Субботы, сбив его с ног. Но, спустя мгновение и сам оказался на полу. Ворвавшийся Кандауров перебросил здоровяка через бедро и, прижав его лицом к земле, выкрутил за спину руку. Неожиданный жест примирил враждующие стороны. Побоище прекратилось. Боксеры ушли. Девушки тоже. Остались лишь неприятный осадок и кровь на разбитом лице.

В отличии от меня, Чича не падал духом. За один вечер он успел охмурить красотку и поучаствовать в заварухе, в буквальном смысле сохранив лицо. К сожалению, про себя я такого сказать не мог. Загадочная Марина оставила след не только в сердце, но и на физиономии. Такие нынче дамы. Остается лишь благодарить Кандаурова, что позволил выйти из ресторана живым и относительно здоровым. Хорошо, когда и в футболе даже за пределами поля у команды есть свой тофгай.

Глава 6. Одной левой

До старта сезона оставались считанные дни. Регулярные тренировки и сочинские сборы не прошли даром. Беспристрастные весы наглядно демонстрировали прогресс под тяжестью моих ног. Православный подход обязывал держать пост, что делало нас стройными и злыми. К счастью, пытка овощами закончится через полтора месяца, после чего на кухне снова запахнет мясом.

Промозглый март обращал в лед тающий снег. Свободное время я проводил около ржавого радиатора, пытаясь согреться от сквозняков пробирающих коридоры пустующей спортивной базы. Жизнь здесь отдавала тоской, особенно в те дни, когда остальные игроки отдыхали в предоставленных клубом квартирах. Мне такой роскоши не перепало, поэтому приходилось скучать. Но я и не за развлечениями приехал, так что грех жаловаться.

С каждой тренировкой я приближался к основе, заставляя трепетать Хохла. Игровой прогресс с новой силой сталкивал наши лбы. Несмотря ни на что я, готовый к вызовам, с нетерпением ждал стартового свистка. И, если получу шанс, то обязательно его использую.

Последние дни выдались особенно напряженными. Томас Майер готовил тактическую революцию, науськивая нас утомительными многочасовыми занятиями. За день до игры, он берег наши ноги, сократив физические нагрузки до минимума, но совершенно не жалел нервы, истраченные на усидчивость при прослушивании тактических задач. Обнадеживало только то, что в хитроумных схемах немецкого стратега было место и для моей персоны.

Вечер перед первой игрой – особенное время, которое нужно провести с максимальной пользой. Для лучшего настроя на игру мы с Субботой решили расслабиться за покерным столом. Компанию нам обещали составить Аршак и Суворов, но и тот и другой не пришли в назначенный час, вынуждая делать им отдельное приглашение.

– Ну вы где? – Сказал я, просунув голову в их комнату.

– Бегу, бегу! – Весело откликнулся Аршак, направляясь к двери. Суворов растерялся. С первой же тренировки этот скромный юнец произвел на меня наилучшее впечатление. Будучи немногим старше моего сына он будил во мне отеческие чувства.

– Я не пойду. – Ответил он, бросив виноватый взгляд.

– Почему? Мы же договаривались!

Я поражался его нерешительностью. Ладно бы речь шла о чем-то неприятном, затратном или запрещенном. Тем более, что ранее он с радостью откликнулся на предложение и даже обещал переблефовать каждого, кто усядется с ним за один стол. Тут явно было что-то не так.

– У меня стирка… – еле слышно сказал он.