Читаем На скосе века полностью

На скосе века

Я пока ещё не знаю,Что есть общего у нас.Но всё чаще вспоминаюСвет твоих зелёных глаз.Он зелёный и победный —Словно пламя в глубине.Верно, скифы не бесследноПроходили по стране.

1947

* * *

От дурачеств, от ума лиЖили мы с тобой, смеясь,И любовью не назвалиКратковременную связь,Приписав блаженство этоВ трудный год после войныМорю солнечного светаИ влиянию весны… Что ж!Любовь смутна, как осень,Высока, как небеса…Ну а мне б хотелось оченьЖить так просто и писать.Но не с тем, чтоб сдвинуть горы,Не вгрызаясь глубоко, —А как Пушкин про Ижоры —Безмятежно и легко.

1947

На речной прогулке

Так пахнет настоящая вода.Дыши свободно, будь во всём доволен.Но я влюблён в большие города,Где много шума и где мало воли.И только очень редко, иногда,Вдруг видишь, вырываясь на мгновенье,Что не имеешь даже представленья,Как пахнет настоящая вода.

1946

* * *

Мир еврейских местечек… Ничего не осталось от них,Будто Веспасиан здесь прошёл средь пожаров и гула.Сальных шуток своих не отпустит беспутный резник,И, хлеща по коням, не споёт на шоссе балагула.Я к такому привык — удивить невозможно меня.Но мой старый отец, всё равно ему выспросить надо,Как людей умирать уводили из белого дняИ как плакали дети и тщетно просили пощады.Мой ослепший отец, этот мир ему знаем и мил.И дрожащей рукой, потому что глаза слеповаты,Ощутит он дома, синагоги и камни могил, —Мир знакомых картин, из которого вышел когда-то.Мир знакомых картин — уж ничто не вернёт ему их.И пусть немцам дадут по десятку за каждую пулю,Сальных шуток своих всё равно не отпустит резник,И, хлеща по коням, уж не спеть никогда балагуле.

1945

* * *

Весна, но вдруг исчезла грязь.И снова снегу тьма.И снова будто началасьТяжёлая зима.Она пришла, не прекративВесенний ток хмельной.И спутанностью перспективНависла надо мной.

1946

Русской интеллигенции

Вьюга воет тончайшей свирелью,И давно уложили детей…Только Пушкин читает ноэлиВольнодумцам неясных мастей.Бьют в ладоши и «браво». А вскореВетер севера трупы качал.С этих дней и пошло твоё горе,Твоя радость, тоска и печаль.И пошло — сквозь снега и заносы,По годам летних засух и гроз…Сколько было великих вопросов,Принимавшихся всеми всерьёз!Ты в кровавых исканьях металась,Цель забыв, затеряв вдалеке,Но всегда о хорошем мечталаХоть за стойкою вдрызг в кабаке —Трижды ругана, трижды воспета,Вечно в страсти, всегда на краю…За твою необузданность этуЯ, быть может, тебя и люблю.Я могу вдруг упасть, опуститьсяИ возвыситься, дух затая,Потому что во мне будет битьсяБеспокойная жилка твоя.

1944