Читаем На скосе века полностью

На скосе века

Сначала не в одной грудиЖеланья мстить еще бурлили,Но прозревали: навредит!И, образумившись, не мстили.Летели кони, будто вихрь,В копытном цокоте: «Надейся!..»То о красавицах своихМечтали пьяные гвардейцы…Всё — как обычно… Но в тишиПрадедовского кабинетаЛомаются карандашиУ сумасшедшего корнета.Он очумел. Он морщит лоб,Шепча слова… А трактом ПсковскимУносят кони чёрный гробНавеки спрятать в Святогорском.Пусть неусыпный бабкин глазСледит за офицером пылким,Стихи загонят на Кавказ —И это будет мягкой ссылкой.А прочих жизнь манит, зовёт.Балы, шампанское, пирушки…И наплевать, что не живёт —Как жил вчера — на Мойке Пушкин.И будто не был он убит.Скакали пьяные гвардейцы,И в частом цокоте копытИм так же слышалось: «Надейся!..»И лишь в далёких рудникахПри этой вести, бросив дело,Рванулись руки… И слегкаКандальным звоном зазвенело.

1944

Кропоткин

Всё было днём… Беседы… Сходки…Но вот армяк мужицкий снят,И вот он снова — князь Кропоткин,Как все вокруг — аристократ.И вновь сам чёрт ему не страшен:Он за бокалом пьёт бокал.Как будто снова камер-пажемПопал на юношеский бал.И снова нет беды в России,А в жизни смысл один — гулять.Как будто впрямь друзья другиеНе ждут к себе его опять…И здесь друзья! Но только не с кемПоговорить сейчас про то,Что трижды встретился на НевскомСубъект в гороховом пальто.И всё подряд! Вчера под вечер,Сегодня днём и поутру…Приметы — тьфу! Но эти встречиБывают только не к добру.Пускай! Веселью не противясь,Средь однокашников своихПирует князь, богач, счастливец,Потомок Рюрика, жених.

1944

* * *

Я раньше видел ясно, как с экрана,Что взрослым стал и перестал глупить,Но, к сожаленью, никакие раныМеня мальчишкой не отучат быть.И даже то, что раньше, чем в журнале,Вполне возможно, буду я в гробу,Что я любил, а женщины гадалиНа чёт и нечет, на мою судьбу.Упрямая направленность движений,В увечиях и ссадинах бока.На кой оно мне чёрт? Ведь я ж не гений —И ведь мои стихи не на века.Сто раз решал я жить легко и просто,Забыть про всё, обресть покой земной…Но каждый раз меня в единоборствоВедёт судьба, решённая не мной.И всё равно — в грядущем — новый авторРасскажет, как назад немало летС провинциальною тоской о правдеМетался по Москве один поэт.

1947

В НАШИ ТРУДНЫЕ ВРЕМЕНА

* * *

О Господи! Как я хочу умереть,Ведь это не жизнь, а кошмарная бредь.Словами взывать я пытался сперва,Но в стенках тюремных завязли слова.О Господи, как мне не хочется жить!Всю жизнь о неправедной каре тужить.Я мир в себе нёс — Ты ведь знаешь какой!А нынче остался с одною тоской.

Перейти на страницу: