На сломанных ногах (СИ)

– В нем были свои минусы, Эллана. Много минусов, с которыми я не готов был примириться. Поверь мне, сейчас устранить их будет легче, чем когда-либо. Ты только сравни рабов моего мира и нынешних рабов, Vhenan.

Долийка закрыла глаза, вспоминая голодных попрошаек на рыночной площади, исполосованные плетью спины стариков и детей, проглядывающиеся сквозь одежду. Наверняка такие же следы «божественного» гнева Солас скрыл от нее в своих воспоминаниях, но понять это сейчас девушка не смогла бы. Даже косые взгляды, которыми люди одаривал ее, главу Инквизиции, главу с длинными треугольными ушами – и те не давали ей спать ночами. Как на нее смотрели аристократы, как с нею и ей подобными обращалась знать?

Эллана открыла было рот для отказа, но не смогла выдавить из себя и звука. Что, если Солас прав, и мир не изменится, если не подтолкнуть его к переменам, сбросив с обрыва вниз? Бриала рассказывала, сколь много усилий та приложила ради своих же людей, но результат вышел ничтожным. Берут ли эльфов, даже тех, что выбились из стройного ряда бедняков, в институты, позволяют ли им находиться при императорском дворе? Нет. И так будет еще долго. До тех пор, пока у руля стоят люди.

– Что они сделают, если выберутся? – спросила долийка тихо, обреченно. Как и маг, Эллана уже знала, что примет предложение Соласа, и сейчас лишь тянула время перед таким желанным «да».

– Помогут нам подняться из ранга господских игрушек и забавных домашних псов ввысь, – ответил отступник, поглаживая Эллану по щеке, отпуская ее из незримой хватки. – Мне жаль, Эллана, но попытка решить дело миром – уже была. Шартан провалился в своем стремлении подружиться с захватчиками, а это означает, что протянутую ради рукопожатия руку пора сжать в кулак.

И Солас знал, на что следует надавить. Эллана хорошо изучила историю Долов, пока на то было время и у нее, и у Инквизиции, стремительно идущей вперед. Острые уши не позволяли ей выглядеть в глазах людей равной, способной вести за собой войска к победе. Девушка зажмурилась, когда эльф вновь протянул к ней руку. Источник молчал, не то напуганный, не то предвкушающий долгожданную развязку, о которой и сам уже смог догадаться.

– Кассандра, Варрик, Вивьен, Лелиана, в конце концов. С ними ведь ничего не случится, Солас? Ты позаботишься о том, чтобы жертв было меньше, чем это возможно?

– Да, – солгал он, чувствуя, как ладонь Элланы сжимает его длинные пальцы.

Белый свет, охвативший ее в этот раз, больше не казался ни теплым, ни пугающим. Долийка закусила губу прежде, чем маг забрал часть ее сущности, Эллана слышала, как голоса в ее голове издали прощальный писк, затухая уже навсегда. Солас вдохнул заряженный нетерпение воздух, выпрямил спину, заставляя себя улыбнуться будущему, творцом которого вновь собирался стать.

– Мир станет лучше, Vhenan. Он вновь станет нашим, – мечтательно прошептал эванурис, сжимая ее руку. – Он станет лучше, ты увидишь, – говорил Солас, поворачиваясь к элувиану. – Все увидят.

Под его рукой, прижатой к поверхности зеркала, показалась мелкая рябь, стекло ожило, оборачиваясь работающим порталом. Солас дождался, пока Эллана смирится со страхом и первой шагнет в неизвестность, он подтолкнул ее в самом конце, заметил секундную неуверенность. Маг ступил следом, покидая Перекресток на долгие-долгие годы, проведенные в битвах и праздновании заслуженных чужой кровью побед.