На сломанных ногах (СИ)

Маг посадил ее на холодную каменную плиту, служившую когда-то давно пьедесталом для очередной статуи. Долийка улыбнулась, чувствуя, как краснеют кончики ее ушей. Ей нравилось это, нравилось, когда Солас мог взять ее на руки и усадить так, чтобы глаза Элланы были напротив его глаз. Руки отступника вновь овили ее талию, робко, не так, как он делал это всегда. Маг точно боялся, что Эллана вот-вот оттолкнет его, что она, наконец, вспомнит случившееся и на щеке отступника останется след ее крепкой печальной пощечины…

– Они служили своему богу верой и правдой, – говорил маг, медленно касаясь губами ее щек, губ, шеи. – Не нарушая обетов, не отходя от храма ни на шаг, держа его в чистоте к каждому новому визиту Святейшего.

– И Бог действительно приходил к ним? – спросила девушка, чувствуя, как бессознательно подается навстречу его все более смелым поцелуям, касаниям теплых губ.

– Бог, – грустно выдохнул маг, не желающий использовать это слово чаще. – Приходил. Но после войны, затеянной другим богом, он вдруг исчез… А монахи не позабыли своих обетов. Они ждали его внутри, даже когда ополчившийся на богов Народ перестал помогать им и приносить пищу в дар.

Девушка молча сложила губы в тонкую нить. Что-то в рассказе Соласа казалось ей необычным, выделяющимся из уже рассказанного. Говоря о древних легендах раньше, он использовал излюбленный восторженный тон, сейчас же голос мага был лишь отчаявшимся, грустным, точно он вспоминал то, что видел своими глазами.

А, быть может, Солас и видел? Эллана помнила о любви мага к путешествиям по бескрайней Тени, помнила о том, как увлеченно отступник исследует незнакомый ей мир, впитывая в себя его тайны. Долийка мягко погладила эльфа по щеке, заставляя того поднять взгляд к ее зеленым глазам и улыбнуться. Грустно, холодно, но улыбнуться, чувствуя, что Эллана готова слушать.

– Они умерли? – спросил девушка тихо.

– Все умерли. Пока ждали и надеялись на его возвращение – умерли.

– Потому, что Бог запретил им выходить, а потом вдруг исчез, бросив своих людей на произвол судьбы? Мне не нравится эта история.

– Мне тоже, – также тихо ответил ей маг.

Солас в последний раз привлек к себе Эллану, требуя ее поцелуй. Его сухие жесткие губы касались ее – мягких, теплых, создавая контраст двух текстур. Долийка прикрыла глаза, ноги ее овили его талию, а руки сами собой потянулись к поясу отступника. Так привычно ей было желать его даже после грустных легенд, так знакомо чувство губительного томления, рвущего грудь на части… И так незнакомо это – жесткая хватка мага, сжимающего ее тонкое запястье, отстраняющая, не позволяющая взять.

– Я бы так хотел этого, Vhenan, – выдохнул он с горечью. – Может быть, позже.

– Почему нельзя сейчас, Солас? – непонимающе спросила Эллана. – Здесь никого нет.

– Это было бы подло, – ответил он, поглаживая ее смуглую щеку. – Когда я ушел, Vhenan, когда я ушел и забрал богов за собой, мои люди ждали. Они не боролись с захватчиками, все думали, что кто-то придет им на помощь, возносили окровавленные руки к небесам и молили о помощи, после – о справедливости, а затем и о мести. Но, Эллана, никто не пришел тогда, каждый новый зов оставляя без ответа.

Источник беспокойно шептался в ее голове, рассказывая все новые и новые подробности завоевания, но стоило магу вновь поднять руку к виску долийки, как голоса смолкли, оставив после себя звенящую тишину. Равнина молчала, молчало все вокруг, точно Эллане заложило уши. Она подняла взгляд к Соласу, зрачки ее дрожали не то в смятении, не то в страхе, пока маг не мог заставить себя говорить. Понимание пришло слишком поздно, чтобы бежать или задать вопрос.

– Я должен откликнуться, Эллана, и для этого мне нужна будешь ты.

***

Когда долийка в испуге вскочила на кровати, глотая холодный утренний воздух, дождь уже перестал. Знакомая боль охватила ее ненастоящую руку, вытянутую в попытке ухватить тень из сна, и девушка тихо шикнула, хватаясь за холодное запястье. «Скоро все пройдет», – заметили шепчущие в голове голоса, и Эллана облегченно вздохнула, веря их словам.

В них не было смысла к сомнению. Сквозь плотную ткань закрывающего вход шатра в повозку находили путь яркие лучи восходящего солнца. Природа просыпалась после бурной ночи, грязь под ногами вновь обернулась землей, и путешествие можно было продолжить еще час назад. Только караван отчего-то не двигался, медлил, теряя драгоценное время. Эллана потянулась, пытаясь забыть снившееся, поднялась на лавке и повернула голову в сторону других спальных мест. Варрика не было, не было Вивьен, сонных сопровождающих. Ее оставили одну.

«Где все?» – привычно спросила долийка Источник, но ответа не получила. Голоса, что раньше наперебой отвечали на ее вопросы – молчали, мертвым эльфам зажимали их мертвые рты, не позволяя говорить, советовать, вталкивать в голову Элланы мысли. Страх шевельнулся в ее душе, он ворочался с боку на бок, пока долийка находила в себе силы встать на ноги.