На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

Другой офицер-очевидец писал, как командир другого батальона, Экилбен, люди которого не принимали участия в атаке, докладывал суду о том, что атака была плохо подготовлена, что ее выполнение было невозможно. «Я заметил, что председатель военного суда его прерывал на каждом слове и что ему было очень трудно давать показания». Он не хотел больше оставаться в зале, где свидетелям чинят столько препятствий во время их показаний, и вышел.

Полковник Берюбе, тот самый, который отказался стрелять по французским окопам, возмущенный преступной комедией суда, воскликнул: «Настоящие виновные не здесь, их надо искать наверху!» Начальнику дивизии генералу Ревеляк он прямо заявил: «Это убийство».

Четыре капрала были расстреляны на виду у всего полка, окруженного драгунами из боязни бунта.

О бесчинствах военных судов на фронте существует обширная литература. Официально установлены факты, порочившие верховное командование и военную юстицию в целом. (Подробнее о военной юстиции во время войны см. журнал Proces civique за 1919–1922 гг., Cahiers des Droits de 1’Homme за эти же годы, Reau, Les crimes de Conseils de guerre; на русском языке см. вводную статью Ф. Нотович к сборнику «Революционное движение во французской армии в 1917 г.».)

²³Стычка Мессими с генералом Мишелем, военным губернатором Парижа. После поражения французских армий при Шарлеруа и их общего отступления на запад главная квартира не считала возможным удержать Париж. В правительстве, однако, не все были одного мнения по этому вопросу. 26 августа 1914 г. генерал Гальени был назначен военным губернатором укрепленного парижского района, и в его распоряжение была передана 6-я армия под началом генерала Монури, которая в начале сентября сыграла историческую роль в битве на Марне. Бывший до того военным губернатором Парижа генерал Мишель отказался передать командование Гальени и перейти в подчинение последнего. Тогда Мессими вызвал к себе Мишеля и, когда тот начал упорствовать, предложил ему на выбор сдать командование или отправиться прямо из его кабинета в военную тюрьму. Чтобы убедить генерала, что дело приняло серьезный оборот, Мессими вызвал к себе дежурного офицера для ареста Мишеля.

²⁴Отставка Гальени из-за достижения предельного возраста. 24 апреля 1914 г. генералу Гальени исполнилось 65 лет и, согласно закону о предельном возрасте офицеров действительной службы, он должен был уйти в отставку. Однако из уважения к большим административным и военным талантам «умиротворителя» Мадагаскара и других колоний Гальени был оставлен в списках офицеров действительной службы, но командование 5-й армией, которая во время войны образовала крайний левый фланг, он должен был передать генералу Ланрезаку. Последний был назначен одновременно членом высшего военного совета на место уволенного Гальени. 31 июля, когда угроза войны уже нависла над всей Европой, Пуанкаре подписал предложенный военным министром Мессими декрет, которым генерал Гальени назначался помощником главнокомандующего Жоффра и возможным его заместителем «в случае мобилизации». После объявления мобилизации Гальени был прикомандирован к генеральному штабу.

²⁵Декларация нового реорганизованного правительства Вивиани от 28 августа выражала твердую уверенность в полной поддержке всего народа в деле обороны страны и что сыны Франции совместно с англичанами и бельгийцами устоят против огненного и железного шквала, который на них низвергает враг. Воздавая должное героям, погибающим за родину, декларация говорила: «Люди гибнут. Нация продолжает жить». Выражая уверенность в полной победе, декларация заявляла, что Франция не сделается легкой добычей, как того ожидают ее враги. Стараясь пробудить патриотические и шовинистические чувства в народе, она демагогически указывала ему на трагический, но простой долг, который он должен выполнить: прогнать вторгшегося врага, преследовать его, спасти страну и свободу, держаться стойко до конца, остаться хозяином своей судьбы. Призывая народ забыть обо всем, что не связано с защитой родины, правительственная декларация предупреждала, что от него потребуют жертв людьми, деньгами и энергией, и заканчивалась следующими словами: «Лицом к фронту! У нас есть метод и воля! У нас будет победа!»