На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1

«Мой дорогой друг, – говорю я Вивиани, – в отношениях между военным командованием и гражданской властью что-то не клеится. Вы жаловались, и не без основания, что главнокомандующий писал мне на днях, минуя военного министра. Когда я передал ваше замечание офицерам связи, я понял их ответ в том смысле, что ставка главнокомандующего считает себя во время войны совершенно независимой от правительства и признает над собой только номинальную неответственную власть президента республики и не считает себя ответственной перед ним. Мы с вами согласны, что, если эта претензия примет определенную форму, она будет совершенно противоположна духу наших республиканских учреждений. Впрочем, я уверен, что безупречная лояльность генерала Жоффра никогда не позволила бы поддерживать ее. Но мы не можем, не подвергаясь опасности, оставаться в нынешнем неопределенном положении. Законы 1882 и 1905 гг. возлагают на военного министра, то есть на члена правительства, солидарного со своими коллегами и ответственного вместе с ними, управление армией. Он должен доставлять высшему командованию необходимые последнему средства, материал, снабжение, продовольствие. Точно так же правительству в целом надлежит под своей ответственностью перед парламентом определять общие условия – политические, финансовые, экономические и дипломатические, в которых должна вестись война. Ввиду этого, безусловно, необходимо, чтобы ставка не изолировала себя под стеклянным колпаком и не уклонялась от всякого контроля. Разумеется, было бы опасно и нелепо позволить правительству вмешиваться в руководство военными операциями, но правительство должно быть лучше осведомлено, чем это было до сих пор. Регулярный контроль со стороны правительства является даже единственным средством избежать того, что парламент присвоит себе роль правительства и станет злоупотреблять своим собственным вмешательством, которое может стать опасным на почве множества мнений и разброда в инициативе. Далее, мой дорогой друг, не менее необходимым в эту тяжелую годину я считаю расширить, наконец, и укрепить ваш кабинет». «Я согласен с вами в необходимости этого, – отвечает Вивиани. – Но мне тяжело удалить кого-либо из своих коллег». «Конечно, – говорю я, – я понимаю ваше неприятное положение. Ваши коллеги очень лояльно согласились нести ответственность за все меры, принятые правительством. С июля они доказали, что обладают прекрасным духом солидарности. Но что же делать? Страна – прежде всего». «Я предпочел бы никого не удалять, а просто включить в состав кабинета несколько министров без портфеля». – «Но найдете ли вы среди людей, стоящих на первом плане, кого-либо, кто согласится на такую комбинацию при нынешнем составе кабинета? Вам скажут, что этот кабинет не что иное, как группа единомышленников, не имеющая влияния на большую часть общественного мнения. Впрочем, поступайте, как вы считаете нужным. Лично я не могу пожаловаться ни на кого из ваших коллег». – «Я поговорю с Клемансо». – «Отлично. Он еще сегодня был в Елисейском дворце, но он был очень мрачен, и мне казалось, что его критический гений пробуждается под рокот плохих известий». – «Я попрошу также Мальви проверить Марселя Самба, так как думаю, что хорошо будет заручиться сотрудничеством социалиста». – «Согласен». – «Наконец, я попрошу вас, господин президент, будьте любезны сами пригласить к себе Мильерана, Делькассе и Бриана. Эти трое, думаю, единственные умеренные представители, для которых я мог бы теперь получить согласие палаты на включение их в состав правительства».