На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2

У меня состоялся обед в честь японского посла виконта Иши, назначенного на пост министра иностранных дел и уезжающего теперь в Токио. Он считает ошибкой Японии, что она со времени капитуляции Цинг-Тао, то есть с 7 ноября 1914 г., слишком пассивно относилась к войне. Еще в начале текущего года Делькассе тщетно добивался от Японии более тесного участия в союзе. Он не добился ничего ни в Токио, ни в Лондоне. Однако Иши полагает, что его правительство примкнет к декларации от 5 сентября 1914 г., по которой союзники берут на себя обязательство не заключать сепаратного мира; он обратится к своим товарищам по кабинету с этим предложением. Лорд Берти, присутствовавший на обеде, говорит мне, что со стороны России разумно было бы отказаться от Константинополя. «Мое правительство, – говорит он, – уступило желаниям Петрограда, потому что думало, что Франция относится к ним благоприятно. Но это было ошибкой. Это обещание парализует все наши усилия в Румынии и Болгарии». Я спрашиваю у Извольского, известно ли ему решение относительно великого князя Николая Николаевича и может ли он объяснить мне это решение. Он оказывается неосведомленным. Он крайне удивлен и обеспокоен этим известием. Он боится, что задача главнокомандующего будет сопряжена для императора с большими неудобствами. При малейшем поражении поднимутся разговоры об измене. «Тем более, – добавляет Извольский, – что двор и без того подвергается уже резким нападкам и сам император доступен личным влияниям. Это должно остаться между нами», – подчеркивает Извольский, чтобы придать своим словам еще больше значения. Я прошу Иши по возможности ускорить поставку оружия, обещанную Японией России. С другой стороны, я сообщил Извольскому, что японский министр в свое время выразил мне желание получить от русского правительства известные заверения относительно Дальнего Востока. «Я как раз имею поручение дать ему их», – отвечает он и направляется к Иши. Веснич, который до сих пор был крайне неуступчив в вопросе о требованиях Сербии, сегодня в первый раз признал, что его страна оказывается перед необходимостью пойти на некоторые уступки. Барон Гильом, расстроенный сообщениями, появившимися в немецкой печати, не принимал никакого участия в разговоре.

Пятница, 27 августа 1915 г.

Ко мне явились несколько депутатов – Дени Кошен, которому вчера аплодировали в палате, Жосс, Рене Бенар и др. – и уверяли меня в своем намерении поддержать правительство. Рене Бенар, кроме того, сообщил мне, что привезенная им из Швейцарии химическая формула удушливых газов была проверена на опыте и найдена правильной. Он с полным правом поздравляет себя с этим открытием.

Осматривал большую амбулаторию в Исси-ле-Мулино, раздал подарки раненым, беседовал запросто со многими ранеными.

Меня посетил Эрнст Лависс¹⁹ и рассказал мне, что намерен написать серию брошюр под заглавием «За терпение». Я одобрил и поддержал его мысль, так как никогда еще не было столь верным, что победителем окажется тот, кто проявит на четверть часа больше терпения и выдержки, чем другие.

Комиссии палаты, в которые было передано предложение относительно закрытого заседания, решили подавляющим большинством голосов предложить палате отклонить его.

Я запросил Альбера Тома, в каком положении находится производство противогазов. Он прислал мне подробное письмо, в котором говорится о производстве уксуснокислой соли для тампонов и новых типов очков с муслиновым бордюром.

«Верьте мне, – пишет он, – что я неусыпно слежу за этим делом. Я два раза на день вижусь с генералом Озилем, человеком дела, к которому питаю полное доверие».

Кажется, сторонники Джиолитти распускают теперь слухи, что некоторые французские парламентские деятели, – имен не называют, – в согласии с итальянскими пацифистами будут поддерживать пораженческую позицию. Кабинет Саландры твердо намерен пресечь эту пропаганду (Рим, № 687).

В телеграмме лорду Китченеру от 23 августа сэр Джон Гамильтон вынужден был признать крушение своего плана завладеть турецкими укреплениями на Галлиполи путем обходного маневра. Судя по тону этой телеграммы, главнокомандующий британским экспедиционным корпусом настроен крайне пессимистично. Гамильтон заявляет, что, если ему не будут посланы подкрепления, если ограничатся заполнением пробелов, вызванных неприятельским огнем и болезнями, он будет лишен возможности снова перейти в наступление и вынужден оставаться исключительно в оборонительном положении, причем, по всей вероятности, ему придется эвакуировать либо район Сувла, либо район Анзак. Сам Китченер весьма обеспокоен этим положением. Однако он не желает ни отказаться от экспедиции, ни эвакуировать бухту Сувла, являющуюся хорошей стоянкой для флота. Вместе с тем он остается при своем намерении не отнимать ни одной части из тех войск, которые он обещал Жоффру (от нашего военного атташе в Лондоне полковника де Ла-Пенуза в военное министерство, № 1280).

Суббота, 28 августа 1915 г.