На службе Империи (СИ)

Игмара выписали из госпиталя через два дня. Причина столь быстрого выздоровления была проста – войскам до зарезу нужны были маги-телепаты, и на ускоренное лечение лейтенанта не пожалели препаратов, необходимых для наиболее мощной медицинской магии. При том, что с началом боевых действий, все подобные препараты мгновенно становятся дефицитом. Убедившись, что его здоровью ничего не угрожает, лейтенанта буквально вытолкали из госпиталя, дав лишь пару минут на то, чтобы переодеться из больничной в старую военную форму, непонятно где откопанную санитарами. Не успев выйти из госпиталя, Игмар тотчас же был перехвачен двумя приписанными к штабу гарнизона унтер-офицерами:

- Лейтенант Цайн? Вы должны немедленно явится в распоряжение полковника Верна, командующего гарнизонным узлом телепатической коммуникации. Мы вас проводим.

- Хорошо, идёмте, - кивнув унтер-офицерам, лейтенант уверенно направился в сторону места, где провёл не один десяток дежурств. Удивлённые солдаты последовали за ним.

Узел телепатической коммуникации, носивший в этом месяце позывной «Разлом 40», преобразился по сравнению с мирным временем. Просторное помещение, уставленное аппаратурой и ложементами для телепатической коммуникации было забито людьми. Все два десятка ложементов для операторов были заняты. Ещё почти полтора десятка человек сидело за установленными вдоль стен приборами. В помещении царила страшная духота, с которой безнадёжно боролись три потолочных вентилятора. В добавок, она была помножена на запах пота нескольких десятков мужских тел и разбавлена вонью от табачного дыма.

Полковник Верн обнаружился за столом во главе помещения. Красные глаза, мятая форма, трёхдневная щетина, две грязные кружки со следами кофе и полная пепельница окурков говорили о том, что последние дни выдались для него непростыми. На голове у него была надета диадема телепатической коммуникации военного образца, благодаря которой Верн поддерживал телепатическую связь со всеми операторами. Не понаслышке зная, как выматывает постоянное нахождение в контакте сразу с двумя десятками операторов, Игмар мог лишь посочувствовать полковнику. В данный момент, сжав пальцами виски, он смотрел перед собой в никуда, а его губы беззвучно шевелились. Щёлкнув каблуками, лейтенант доложился:

- Господин полковник, лейтенант Цайн по вашему приказу прибыл!

Взгляд Верна сфокусировался на Игмаре. Несколько секунд полковник разглядывал его, пытаясь понять, кто перед ним такой и откуда он взялся, после чего лейтенанта узнали:

- Цайн!? Откуда ты взялся?

- Вернули из Хоглита, господин полковник.

- Твою же мать, ну хоть одна долбаная хорошая новость! Так! Займёшь пост номер шесть, смени Бригмана, он уже почти вторые сутки на ногах. Он введёт тебя в курс дела.

- Есть! – привычно отчеканил Игмар.

Инструктаж продлился ровно одну минуту. Лейтенанту сообщили, что он должен поддерживать связь между штабом гарнизона и одним из пехотных полков, держащим оборону вдоль железной дороги, соединявшей Тирцхаффен, столицу колонии, с городами расположенными в глубине континента. На его вопрос о возможной угрозе со стороны магов-телепатов противника, Бригман хмуро ответил, что защитная аппаратура пока что не подводила, хотя десяток УБМВов уже сгорели. После чего, серый от недосыпа старший лейтенант Бригман уступил Игмару свой ложемент и на негнущихся ногах пошёл отсыпаться. А лейтенант Цайн привычно устроился в ложементе, надел маску-шлем, закрыл глаза и… И окунулся в суровые реалии войны.

Мир сузился до пяти точек. Четверо магов-телепатов, распределённых по разным батальонам держащего оборону полка, и полковник Верн. Игмар выступал в роли своеобразного ретранслятора между ними. Первый час всё было относительно спокойно, лишь дежурные доклады каждые пятнадцать минут. А затем начался бой. Дорога была окружена с двух сторон густыми джунглями. По уставу они должны были быть расчищены на расстояние до ста метров от насыпи. На деле же уже много лет никто не расчищал их дальше чем на десяток метров. И теперь за это приходилось платить потом и кровью.

Под прикрытием непролазных зарослей повстанцы подбирались к держащим оборону в спешно отрытых окопах солдатах и бросались в атаку. Нередко доходило до штыковых атак, особенно если учесть, что с огнестрельным оружием у повстанцев, несмотря на захват «Муравейника», были проблемы. Ситуацию осложняло то, что линия обороны была сильно растянута. У гарнизона и спешно стянутых подразделений едва хватало сил, чтобы полностью исключить прорыв противника к железной дороге. Два мощных бронепоезда с тяжёлым артиллерийским, миномётным и пулемётным вооружением непрерывно курсировали по путям, заодно развозя боеприпасы и эвакуируя раненых, но они не могли поспеть повсюду.

Эффективно использовать тяжёлую артиллерию береговых батарей, окружавших Тирцхаффен, а так же линкоров и крейсеров, курсировавших вдоль побережья, было невозможно. Слишком велик был риск задеть железную дорогу. Приходилось бить в глубину джунглей, практически в слепую, что приносило мало пользы.