На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре

Алексей усмехнулся:

— Вы меня с кем-то путаете, господин Швайгер! Да, я бывал в Берлине. И в его предместьях. Знаете, немецкое пиво, сосиски и грудастые немки. Только все равно тоскливо у вас в стране. Die Ordnung und die Arbeit[110] — основа вашей жизни. Негде развернуться русской душе! Поэтому русских там так мало, в отличие от Франции. Вот где для нас простор! Если не считать России…

Желваки на лице немца нервно заходили.

— Вы хотите мне зубы заговорить, господин Глебов?

— Нет, я просто издеваюсь.

Швайгер вскочил, вытягивая револьвер из кармана, но Алексей был быстрей. Он со всего размаху чемоданом ударил немца по голове, и тот рухнул на пол. Меткий удар! Немец потерял сознание. Осталось только перетащить его в соседний номер и тайком покинуть гостиницу.

Шербург

Пароход, на который должна была сесть российская делегация, опаздывал из-за бури. И к лучшему, решил Витте — Глебов не объявился. Так как пароход еще не прибыл, российской делегации пришлось расселиться в гостинице, которая оказалась переполненной настолько, что им едва достались две некомфортабельные комнаты.

Витте угнетало отношение французов. Не было прежнего почтения, большинство относилось равнодушно, иные с чувством какого-то соболезнования, другие со злорадством. Газеты левого толка отзывались о Государе и России недостойно и оскорбительно. В Париже президент Лубе[111], хотя и встретил его тепло и говорил с искренней симпатией к российскому Государю, однако настоятельно советовал заключить мир на любых условиях со стороны японцев. Первый министр Рувье[112] убеждал не противиться, даже если японцы потребуют контрибуции, обещая при этом финансовую помощь. Их позиция, хотя и была неприятна, но понятна — и президент, и министр, осознавая опасность внешней политики Германии, нуждались в России как союзнице и поэтому не желали дальнейшего ее ослабления из-за войны.

Если в Париже отношение к нему — как представителю России — его несколько коробило, то чувство это еще более усилилось в Шербурге: делегации было выказано полное пренебрежение. Пока его подчиненные обустраивались на ночь, Витте мрачно раздумывал по поводу отсутствия Глебова. Поездка начиналась крайне неудачно.

Ближе к ночи служанка предала Витте записку. Некий раввин[113] желал встретиться с ним. Витте недоумевал.

— Что это?

— О, простите, месье, за беспокойство. Но этот человек сказал, что знаком с вашей женой и хочет передать вам от нее небольшой напутствие в дорогу.

— И где же этот раввин?

— Он ожидает вас в холле.

Спустившись в холл, Витте сразу заметил раввина: как и положено иудею-ортодоксу он был в черной долгополой одежде, шляпе, имел бороду и пейсы, сплетенные в косички[114].

— Вы меня искали? — спросил Витте незнакомца.

Раввин обернулся — широкие поля шляпы скрывали его глаза — кивнул и плавным жестом предложил Витте пройтись. Они вышли в сад.

— Господин раввин, что вы хотели мне сказать?

— Оставайтесь спокойным и не показывайте вида, господин Витте, — раздался тихий голос.

Витте на секунду опешил, сбился с шага, но быстро взял себя в руки:

— Алексей Петрович? Этот маскарад. Что случилось?

— Меня хотели завербовать. Немцы. Кто-то поделился с ними моими «секретами» и сообщил, будто я ваш помощник. Будьте осторожны, господин Витте, против вас ведется грязная игра. Я счел необходимым вас предупредить, однако в виду произошедшего не могу поехать с вами.

— Поздно. Мне нужна ваша помощь. — Голос Витте был серьезным и удрученным.

Они вошли в повитую плющом беседку.

— Что значит «нужна помощь»?

— Я был у Лубе. Выкрали переписку, которую я с ним вел. Если письма обнародовать — разразится скандал, который может привести к перестановке сил в Европе.

— Вы были столь неосторожны? Неужели все настолько серьезно?

— В мире начинались войны под менее значительными предлогами.

— И кто же выкрал переписку? С какой целью?

— Агенты американского президента. Он имеет свои интересы на Дальнем Востоке, и на переговорах будет поддерживать японцев. Он желает повлиять на исход мирного договора.

— Откуда вы знаете?

— Есть достоверные источники, поверьте. Мне сообщили, что в ходе подготовки к мирным переговорам Япония условилась о поддержке со стороны Великобритании и США. В январе этого года президент США Рузвельт[115] и посол Великобритании Дюранд[116], тайно естественно, договорились о передаче Порт-Артура и Ляодунского полуострова Японии. Помимо всего Германия не желает скорейшего окончания войны между Россией и Японией.

— А ей, какой интерес?

— Когда началась война, в которую нас, в некоторой степени, вовлек император Вильгельм[117], то Германия от этого больше всех выиграла, так как война нас ослабила и обессилила. Сейчас Германия опасается того, что после подписания мирного договора Россия выступит на стороне Франции как ее союзница. Лубе обеспокоен, грезит о том, чтобы мы скорейшим образом заключили договор на любых условиях.

— Но что вы от меня хотите?