На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре

Путешествию подходил конец: пароход бороздил атлантические просторы уже пятые сутки. Глебов, облокотившись о перила, наблюдал, как белые «барашки» несутся по волнам, подгоняемые ветром. Небо, хоть еще и отливало синевой, но неминуемо затягивалось серыми тучами, сбивающимися в кучу, превращаясь в гнетущую серую массу на горизонте. Должен был разразиться шторм — это было несомненно.

Алексей задумчиво смотрел вдаль, хмурясь своим мыслям. Война с Японией обострила противоречия в российском обществе и спровоцировала революцию, резко ослабила позиции России и на Востоке, и на Западе. России приходилось весь свой военный потенциал постоянно делить на две части, разрываясь между западной и восточной границами. Следовательно, очень многое зависело от исхода мирных переговоров.

Алексей усмехнулся и покачал головой. Это был редкий случай, когда важную дипломатическую миссию профессиональные дипломаты под разными предлогами отказались выполнять. В результате царю пришлось против своего желания доверить миссию Витте. Задача, поставленная Государем, не могла не вызывать озабоченности: Николай требовал добиться мира, не уступив ни пяди русской земли и не выплатив даже символической контрибуции. Были и другие сложности: переговоры проходили в США, где президент и общественное мнение откровенно симпатизировали японцам.

Сейчас Витте уже осуществлял тактику, предложенную Алексеем. Человек он был инициативный и не откладывал решение проблемы в долгий ящик: он давал интервью известному в Штатах и Великобритании публицисту и корреспонденту «Дейли телеграф» Эмилю Диллону. Интервью должно было стать первым, данным по воздушному телеграфу посреди океана. И это обстоятельство уже привлекало внимание общественности. Хорошо осознавая, какую роль играет пресса в жизни Америки, первое свое интервью Витте начал с комплиментов в ее адрес, воздав должное «великому американскому народу» и в конце назвав президента Теодора Рузвельта «гениальным вождем».

Витте был не только равнодушен к «государевым инструкциям», но и к своей свите, которая подбиралась для Муравьева, когда думали, что поедет он. Витте твердо знал, что будет делать только то, что сам посчитает нужным, тогда, не все ли равно, будет ли при нем Розен, Плансон[123], Коростовец[124], Набоков[125], или вместо них будут другие.

Равнодушный со всеми остальными, Витте прислушивался только к Алексею. Что это — искреннее доверие или попытка усыпить бдительность? Глебов не мог дать однозначного ответа. Как это бывает, он неосознанно чувствовал к нему симпатию. Однако Алексей редко кому доверял. Бывало, что ему приходилось разочаровываться в человеке. А Витте. Время покажет, стоит ли ему доверять.

Июль 1905 г. Франция, Шербург

Ночной сторож морга спал крепким сном. Его склоненная на бок фигура была хорошо видна сквозь окно. Швайгер, отошел от окна, свернул за угол, взломал замок черного входа и проскользнул внутрь. Пробираться приходилось в темноте, но он шел осторожно и бесшумно. Оказавшись в холодном подвальном помещении морга, он чиркнул спичкой и осветил помещение. Несколько тел лежали на столах, прикрытые белыми полотнищами, были еще и боксы, где, возможно, находились тела покойников. Швайгер искал тело русского: он приподнимал простыни и всматривался в безжизненные застывшие лица мертвецов. Наконец, он нашел то, что искал. Мертвого русского. Оказывается, он напрасно сомневался. Это Глебов. Значит, он не ошибся, когда докладывал начальству, что русский погиб. Немец накинул простыню на распухшее разбитое лицо покойного и сделал шаг в сторону, но неожиданно остановился. Чиркнув спичкой, он осветил оголенные ступни мертвеца. У трупа отсутствовал мизинец. Немец вспомнил один из дней, когда он следил за Глебовым на побережье. У прогуливавшегося босиком Глебова не было подобного дефекта, а у мертвого человека, лежащего на столе, палец был отрезан по всем признакам много лет назад.

Немец развернулся и пошел к выходу. Глебов жив! Нужно сообщить начальству.

Он вышел из морга тем же путем, что и проник. Свернул за угол и столкнулся с человеком. В тоже время он почувствовал резкую боль в боку, вцепился пальцами в плечи незнакомца. Затем замертво рухнул к его ногам.

Атлантический океан, пароход «Wilhelm der Grosse»