На службе зла

Бóльшую часть страницы занимали пять фотографий предполагаемых жертв Потрошителя, с помещенными во врезках подписями, на которых черным шрифтом были напечатаны их имена и подробности их скорбной участи.

Мартина Росси, 28 лет, проститутка, зарезана острым предметом. Похищена цепочка.

Мартина, полная, смуглая женщина, была сфотографирована в белой майке на бретельках. Ее нечеткий снимок выглядел как селфи. С цепочки свисал небольшой талисман в виде сердечка.

Сейди Роуч, 25 лет, помощник администратора, зарезана острым предметом, труп изуродован. Похищены серьги.

Миловидная, со стрижкой под мальчика; серьги в виде тонких колец. Судя по дате в уголках снимка, он был сделан во время семейного торжества.

Келси Платт, 16 лет, учащаяся, зарезана острым предметом, тело расчленено.

Знакомое невзрачное улыбающееся лицо одетой в школьную форму девушки, которая писала Страйку.

Лайла Монктон, 18 лет, проститутка, порезана острым предметом, отделены пальцы рук. Выжила.

Размытое изображение худощавой девушки, чьи ярко-рыжие, окрашенные хной неопрятные волосы были коротко пострижены, множество пирсингов блестят от вспышки.

Хизер Смарт, 22 лет, сотрудница финансового учреждения, зарезана острым предметом, отделены нос и уши.

Круглолицая, с виду невинная, волнистые волосы неопределенного цвета, веснушки, застенчивая улыбка.

Робин с глубоким вздохом оторвалась от «Дейли экспресс». Мэтью, отправленный с аудиторской проверкой в Хай-Уиком, не смог ее подвезти. Чтобы добраться из Илинга до Кэтфорда, ей пришлось – ни много ни мало – почти полтора часа ехать на перекладных, в поездах, забитых туристами и жителями пригородов, потеющими на лондонской жаре. Сейчас она встала со своего места, направилась к дверям и пошатнулась вместе с остальными пассажирами, когда поезд замедлил ход и сделал очередную остановку – на станции «Кэтфорд-Бридж».

Минувшая неделя в агентстве у Страйка выдалась странной. Детектив, который явно собирался проигнорировать рекомендацию не соваться в расследование Карвера, тем не менее относился к инспектору достаточно серьезно и с осторожностью.

– Если он докажет, что мы ставили палки в колеса полицейскому расследованию, бизнесу нашему конец, – сказал он. – Ясное дело, он в любом случае будет твердить, что я облажался, даже если это не так.

– Почему же мы продолжаем?

Робин выступила в роли провокатора: объяви Страйк, что они бросают свои разработки, она была бы очень сильно расстроена и выбита из колеи.

– А как же иначе: Карвер намерен доказать, что мои подозреваемые – фуфло, а я намерен доказать, что сам он – трепло.

У Робин даже не было возможности от души посмеяться: Страйк приказал ей вернуться в Кэтфорд и проследить за подружкой Уиттекера.

– Опять? – спросила она. – Зачем?

– Ты знаешь зачем. Мне нужно выяснить, сможет ли Стефани обеспечить ему алиби на какие-нибудь из ключевых дат.

– Знаешь что? – сказала Робин, набравшись смелости. – Этот Кэтфорд у меня уже в печенках сидит. Если тебе все равно, я бы лучше занялась Брокбэнком. Давай я попробую вытянуть что-нибудь из Алиссы?

– Есть еще Лэйнг, раз ты так привередлива, – сказал Страйк.

– Он видел меня вблизи, когда я упала, – тут же возразила Робин. – Может, будет лучше, если Лэйнгом займешься ты?

– Я следил за его квартирой, пока тебя не было, – сказал Страйк.

– И?..

– И в основном он сидит дома, но иногда выходит до магазина и обратно.

– Ты ведь уже не считаешь, что он убил, да?

– Я его не сбрасываю со счетов, – сказал Страйк. – Почему тебя так тянет к Брокбэнку?

– Ну, – храбро начала Робин, – мне кажется, я много о нем разузнала. От Холли я узнала его адрес в Маркет-Харборо, а в детском саду – адрес на Блонден-стрит…

– И ты беспокоишься за детей, которые с ним живут, – сказал Страйк.

Робин вспомнила маленькую чернокожую девочку с жесткими косичками, которая споткнулась, пристально глядя на нее на Кэтфорд-Бродвей.

– И что, если так?

– По-моему, лучше тебе заняться Стефани, – сказал Страйк.

Она пришла в такое раздражение, что тут же попросила двухнедельный отпуск, причем несколько грубее, чем планировала.

– Две недели? – Он удивленно вздернул брови. Ему было привычнее слышать, как она просит не уйти, а остаться на работе.

– У меня медовый месяц.

– А, – сказал он. – Точно. Да. Уже скоро?

– Конечно. Свадьба второго.

– И правда, это же… недели через три, что ли?

Ее разозлило, что он забыл.

– Да, – сказала она, встав и потянувшись за курткой. – Если не затруднит, подтверди, пожалуйста, что приедешь.