На службе зла

– Для восстановления сухожилия, – повторил врач Страйку, как слабоумному. – К тому же рану необходимо как следует промыть. И еще сделать рентген грудной клетки.

Он удалился. Взяв себя в руки, Страйк вошел в палату.

– Да, сплоховала по всем статьям, сама знаю, – выдавила Робин.

– Черт подери, уж не думала ли ты, что я буду тебя упрекать?

– Думала, – сказала она, слегка приподнимаясь на койке. Ее рука была временно закреплена на эластичном бинте. – Успело же стемнеть. Забыла об осторожности, да?

Он присел рядом с ней на освобожденный врачом стул и случайно смахнул с тумбочки изогнутый железный лоток. Посудина с лязгом упала и задребезжала на полу, а Страйк наступил на лоток протезом, чтобы унять шум.

– Робин, как ты вообще уцелела?

– Самозащита, – сказала она и в сердцах добавила, правильно прочитав его выражение лица: – Так и знала, ты мне не верил.

– Я-то верил, честно, – сказал он, – но будь я проклят…

– Я брала уроки в Харрогейте у замечательной женщины, которая прошла армию, – сказала Робин, слегка вздрогнув, когда устроилась удобнее на подушках. – После… сам знаешь чего.

– Это было до или после углубленных курсов вождения?

– После, – ответила она, – у меня же некоторое время была агорафобия. На самом деле вождение помогло мне вырваться из своей комнаты, а уже потом я стала брать уроки самообороны. Сначала записалась к мужику одному, но он оказался полным идиотом, – сказала Робин. – Все эти приемы дзюдо – проку от них ноль. А Луиза была великолепна.

– Правда? – только и сказал Страйк.

Из-за ее спокойствия он еще больше нервничал.

– Да, – подтвердила Робин. – Она рассказала нам, что обыкновенной тетке хитрые броски не нужны. Главное – быстро и с умом реагировать. Никогда не давай затащить себя в безлюдный угол. Используй слабое место, а потом беги со всех ног. Он скрутил меня сзади, но я услышала его приближение. Мы тыщу раз тренировали это с Луизой. Если тебя пытаются схватить сзади, надо нагнуться.

– Нагнуться, – бесстрастно повторил Страйк.

– У меня в руке был тревожный брелок с сиреной. Я нагнулась и саданула его этой штуковиной по яйцам. Он был в спортивных штанах. На пару секунд он меня отпустил, но я снова запуталась в этом проклятом сарафане… он выбросил вперед руку с ножом… не помню точно, что случилось потом… знаю, что он меня порезал, когда я пыталась подняться, но мне удалось нажать кнопку, она сработала и спугнула его – у меня по всему лицу разбрызгались чернила, да и у него, наверно, тоже, потому что он был близко ко мне… на голове у него была балаклава – я плохо разглядела… но когда он надо мной наклонился, я хорошенько приложилась ему к сонной артерии – этому нас тоже научила Луиза, сбоку шеи, можно сбить противника с ног, если правильно ударить, – и он отшатнулся, а потом, кажется, заметил прохожих и убежал.

У Страйка не было слов.

– Ужасно есть хочу, – сказала Робин.

Порывшись в карманах, Страйк вытащил «твикс».

– Спасибо.

Но прежде чем она успела надкусить шоколадную палочку, медсестра, которая вела за собой старичка-пациента мимо изножья ее койки, резко сказала:

– Ни крошки, вам же на операцию!

Закатив глаза, Робин вернула «твикс» Страйку. У нее зазвонил мобильный. Страйк в оцепенении смотрел, как она отвечает на звонок.

– Мам… привет, – сказала Робин.

Их глаза встретились. Страйк прочитал невысказанное желание Робин оградить мать, хотя бы на время, от того, что с ней случилось, но никаких отвлекающих маневров не понадобилось, потому что Линда затараторила, не давая дочери вставить слово. Робин положила телефон на колени, переключила на громкую связь и со страдальческим выражением стала слушать.

– …сообщи ей как можно скорее, потому что для ландышей сейчас не сезон, так что на них нужно оформлять отдельный заказ.

– Да ну их, – сказала Робин. – Обойдусь без ландышей.

– Хорошо бы ты позвонила ей напрямую и сама сказала, что для тебя предпочтительнее, Робин. Зачем нам испорченный телефон? Она говорит, что оставила тебе кучу голосовых сообщений.

– Извини, мам, – сказала Робин. – Я ей перезвоню…

– Здесь запрещено этим пользоваться! – сказала другая проходящая мимо медсестра.

– Извините, – сказала Робин. – Мне сейчас некогда, мам. Поговорим позже.

– А ты где? – спросила Линда.

– Я… я тебе потом позвоню. – Робин оборвала звонок и взглянула на Страйка. – Не хочешь спросить, кто из них, по моему мнению, это был?

– Думаю, ты не знаешь, – ответил Страйк, – поскольку он был в балаклаве, а тебе залило глаза чернилами.

– В одном я уверена, – сказала Робин. – Это не Уиттекер. Если только он сразу после моего ухода не переоделся в треники. На Уиттекере были джинсы, и он… телосложение не то. Этот злодей был сильный, но какой-то дряблый, понимаешь? Хотя и рослый. Вроде тебя.

– Ты рассказала Мэтью?

– Он скоро…

Лицо Робин исказилось от ужаса. Страйк подумал, что, обернувшись, увидит подступающего к ним мертвенно-бледного Мэтью. Вместо этого у изножья койки Робин появилась всклокоченная фигура инспектора Роя Карвера в сопровождении высокой, элегантно одетой Ванессы Эквензи, сержанта полиции.