На собачью свадьбу котов не приглашают

АЛИСА: Ну все – так все… Чем ближе смерть – тем меньше ее боишься, (киллеру) Ладно… Давай помоемся… Это ж так принято… И прикольно. Тело обмывать… Тут и мочалка есть и мыло…

КИЛЛЕР: Так после смерти…

АЛИСА: А мы – до… Чтоб чистыми… Есть вода – нет воды, это ж сейчас все равно? Да?

Даня, ты слышишь? Мы воду возьмем (идет, наливает в тазик и в чайник, ставит за шкаф, чтобы Дане не было видно, приносит полотенце, простыни). – Снимай… снимай., все… я безо всяких… по родственному… надо же… хотел меня убить… Ты ж мне вроде, как там у вас, братан, братела (киллер как в полусне раздевается, она тоже снимает с себя одежду). Мы же уже почти на том свете (гладит его по спине, поливает из чайника). А на том свете этим вроде бы никто не занимается. Теперь ты меня (дает ему чайник, и он льет на нее воду) меня помоешь, я – тебя… я видела… в фильме, они мыли друг друга и любили (снова льет на него). А ты не волосатый… Значит не темпераментный… так говорят… сейчас (мылитмочалку, трет спину) Я безнравственная? Да? А если умираешь, надо быть нравственной? Не надо спрашивать о волосатой спине? У тебя хорошая… Мускулистая… А у Рудьки одни мослы… Вообще-то мне все равно у кого какая спина. Шрамы? Откуда?

КИЛЛЕР: (глухо) Отовсюду… И Афган… И Чечня… Гоняли везде…

АЛИСА: Повернись (поливает его). Интересно… Особь другого пола. Женщина, нас учили, живородящее млекопитающее… А мужчина – просто млекопитающее… То есть животное… Есть волосатое… Есть без. (Дает ему чайник, мочалку, поворачивается к нему спиной). Три! Как хорошо, что можно говорить все, что попало… И не стыдно… Спасибо (забирает у него мочалку). Вот уже и неинтересно… И спина… И то, что ниже… Давай вытираться (достает полотенце, вытирает его). Оказывается жизнь совсем неинтересная штука… Все уже было… ничего нового…

ДАНЯ: (из-за шкафа) Я же говорил: неинтересными могут быть подробности жизни. Найди другие. Пока есть жизнь – есть варианты.

АЛИСА: Сам сказал, у нас нет.

Алиса дает полотенце киллеру, и он ее вытирает. Две оголенные фигуры в тазике чуть видны в тусклом свете.

АЛИСА: Отдыхай, Даня… Не слушай, (заворачивается в простыню. Идет ложится на поролон). Хочешь, Гриша, иди сюда, теплее будет.

Киллер, как заколдованный идет к ней, она дает ему сухую простыню, он заворачивается и ложится рядом.

КИЛЛЕР: Ты не думай – я не такой… не петух… я тебе скажу… Все равно помирать… У меня уже лет шесть – никого… и к профессорам ходил… Бабки заговаривали… Хватал – одну, другую: вдруг пойдет… вдруг смогу… Изжевывали – глухо… Только дрожь появляется… И все напряженно… внутри… Не отпускает… Вроде бегу… бегу… все палят… и спереди… сзади… И дыхание чье-то: чав-чав… прямо в ухо… справа… слева… и во сне… и еще кружочек… дуло… туда… сюда… вот-вот… Я держусь… Как держат живот: отпустил… вывалился… за ремень… Был рвач – стал пузач… Я держусь… днем… ночью… Какой секс… Не разжаться бы…

АЛИСА: Бедный… бедный… Значит, не голубой. (садится на поролон) Герой нашего времени не педик… Герой нашего времени – импотент! Еще на руп дешевле… Ой, домой бы… И в ванную… Отмокать… Отмокать! Ай! (она подскакивает) Вон! Вон! Шевелится (показывает пальцем) в той куче…

КИЛЛЕР: (в простыне шагнул к подозрительному мусору) Ничего не шевелится… дохлая уже… задохнулась.

АЛИСА: Мы так же… Да?

КИЛЛЕР: Заткнись. Может, так… А может, хуже.

АЛИСА: (ложится назад) Заткнусь… заткнусь. Не обижайся. Самой грош цена…

КИЛЛЕР: Я тебя не покупал..

АЛИСА: Ты лежи… Лежи… Я дура… дура… Хочу хоть кому-то быть нужной. Разожмись…

КИЛЛЕР: Умру – разожмусь….

ДАНЯ: (встает) Я баллоны открою… (копошится в углу) Чего ждать… глотнуть кислорода и все….

АЛИСА: За что он тебя? Ты ж его так любил…

ДАНЯ: Я сказал – ухожу… Акции продаю… Я ухожу – он уходит… Он ведь при мне: сам-то никакой, невостребованный… амбиций уйма… Рассчитал: лучше, чтоб я умер, чем ушел – тогда он в доле… В делах… на заводах… в банках… Вместо меня… Законно… Хорошая жизнь портит… Плохая – губит… Амбиции умных – надежда глупых… (открывает баллон)

АЛИСА: Легче дышать… А тебе?