На солнце и в тени

– Уверен, что понимаешь. Нам нужен такой отдел, но пока что ни у меня, ни у кого-либо другого нет на примете ни одной кандидатуры. У тебя академическая подготовка, ты знаешь иностранные языки, а во время войны был на острие событий. Ты просто создан для этой должности. Ты можешь основать отдел, руководить им, нанимать людей, кого посчитаешь нужным. Тебе не придется беспокоиться, что ты работаешь на меня, по двум причинам. Во-первых, я не собираюсь работать вечно. Я могу уйти в отставку и уж наверняка могу умереть. Во-вторых, тебе необходима полная независимость, иначе твои рекомендации ничего не будут стоить. А в-третьих (хотя я не говорил о трех причинах), если твои советы все-таки окажутся бесполезными, ты можешь уйти с этой работы. Так что это не протекция: тебе придется усердно работать и решать сложные задачи.

Я гарантирую, что у тебя будет свой собственный неприкосновенный бюджет, полная независимость, полная защита, а твоя работа будет оцениваться только по точности твоих оценок. Ты мог бы продолжить образование и получить степень доктора философии, если это поможет. Хорошая стратегия исходит из знаний и способностей, а не из отбывания табельных часов, и чем выше уровень мышления, тем более необходим отдых. Вот почему я рыбачу и играю в гольф. По крайней мере, это хорошая отговорка. Когда Кэтрин унаследует фирму, ты тоже станешь ее владельцем, а потом она перейдет к вашим наследникам. И если ты захочешь, у тебя будет не только доля в бизнесе и акции, но и интересная работа.

Гарри на секунду задумался.

– Спасибо, Билли, но я хочу удержать на плаву свой бизнес, а поскольку мой отец умер, мои обязательства перед ним стали бессрочными. Я вам признателен, правда, я очень вам благодарен.

– Мы будем держать эту должность для тебя, пока сможем. Подумай об этом. Мы тебя не торопим. И поступай так, как считаешь нужным.

Последняя фраза далась Билли с большим трудом.

Стоял ясный солнечный октябрьский день. Всю дорогу от 93-й улицы до Маленькой Италии они почти не говорили, но каждый сделанный шаг все больше сближал их. Это было против постоянного стремления Гарри оградить Кэтрин от любого риска, но когда она настояла, а он пошел ей навстречу, то, что она разделяла с ним хотя бы малую часть опасности, усиливало его любовь и уважение к ней, от которых он едва не светился. Своих товарищей по оружию любят глубоко и преданно, но когда этот товарищ по оружию еще и любимая женщина, любовь и преданность становятся безграничными.

На Принс-стрит они прошли мимо офиса Вердераме, о чем Гарри сообщил еле слышным шепотом. На углу они повернули направо и разделились, Кэтрин должна была вернуться на окраину, а Гарри сделал круг и остановился у обувной мастерской на другой стороне улицы почти напротив частного клуба, где познакомился с человеком, которого собирался убить. Всю дорогу от 93-й улицы у Гарри хлопала подошва правого ботинка, потому что перед выходом он надрезал ее внешний край у мыска. Когда Гарри вошел в мастерскую, было четыре часа. Сапожник был темный и грузный, со сросшимися бровями.

– Можно это починить? – спросил Гарри, сняв ботинок.

– Вы хотите поменять обе подметки?

– Сколько это стоит? – во время диалога Гарри наблюдал за дверью в доме напротив.

Сапожник повернулся в своем тесном закутке и поднял пару подошв, связанных вместе бечевкой.

– Хорошего качества. Три доллара за работу.

– Хорошо. – Пока сапожник выписывал квитанцию, Гарри вынул из бумажника три доллара.

– Когда вы хотите их забрать?

Гарри уставился на сапожника, а тот осмотрел Гарри, перегнувшись через прилавок, и осознал, что у Гарри с собой была только газета.

– Вы можете сделать это сегодня? – спросил Гарри.

– Не-а, – сказал сапожник. – Я через час закрываюсь. Вот, возьмите.

Он попытался вернуть Гарри ботинки, но тот не взял.

– Можете арендовать мне пару?

– У меня здесь не каток.

– Понимаете, – сказал Гарри, словно не сам это придумал, – мне нужно присутствовать на ужине, я же не могу выглядеть как бродяга.

– Тогда лучше не ходить.

– Благодарю вас, но это деловая встреча. Я не получу работу, если не пойду.

– Ступайте домой и найдите другие ботинки, – сказал сапожник. – Я вам не мать. – Гарри посмотрел на него. – У вас нет другой пары обуви? Тогда купите ее. – Гарри оставался неподвижен. – Что, не можете себе это позволить?

– У меня только пять долларов. Я отдам их вам, если вы почините мои ботинки прямо сейчас.

– Я сделаю это за три, – упорствовал сапожник, – но клей все равно не успеет высохнуть.

– Сделайте все, что можно. Если я получу работу, все расходы окупятся. Возьмите пять долларов. Я настаиваю.