На сопках Маньчжурии

— Не забыл барона Унгерна? — Скопцев присматривался к пожилому человеку с татарской бородкой. В попорченных зубах едва держалась трубка на длинном чубуке.

— Платон, чё ли?.. Думаю, голос слышал. Рыжий голова видел… Кто — забыл. Пуста башка, шибко… Жить, паря, что по скользкому бревну речку переходить.

— Может, ты, Бато, в комсомол записался? Или в пионеры? — нехорошо усмехнулся Скопцев. В узких глазах Бато, словно выгоревших с годами, он заметил настороженность.

— Ты чё, паря? — Бато захихикал, прикрывая рот ладошкой. — Консомол… пионер…

Голова его содрогалась в смехе. Он просеменил по юрте. Натянул малагай — лохматую шапку.

— Мёрзнет башка. Шибко пуста… — Смеженными веками Бато прятал от гостя свой страх в глазах. На ичигах пришельца он заметил бутончики отцветшей полыни: «Со степи человек!». А где степь? За границей степь. С той стороны жди беды. Кто с той стороны, пограничники велят говорить. Как поступить? Хозяин выручил, когда случилось с Ли. Платон заступался в отряде офицера Сысоева. Водкой угощал… Как быть? Жить тут Бато. Скопцев ночевал и ушёл. Кому будет плохо? Плохо будет Бато. А он жёнку отдал земле тут. И мать с отцом в бурятских выселках схоронил…

Гость вёл себя по-хозяйски. На полке, затянутой материей, нашёл миску с остатками боз — крупных пельменей — и поставил разогревать в печь.

— Косушку б араки! — Скопцев снова упёр взгляд в хозяина. Тот беспомощно развел руками.

— Если уж не повезёт, так не повезёт! Откуда дождь? Как помнится, тут редки дожди…

Упоминание о непогоде прибавило уверенности Бато. Следы Скопцева смыло. А если собаки взяли ранее? У пограничников умные собаки!

— Бато, не психуй! — угадал настроение хозяина Скопцев. — Бумаги у меня верные. Сбегай-ка лучше за аракой! Держи деньги.

Бато помусолил в пальцах красную тридцатку.

— Шибко мало. Ой, как мало! — Растопырил пятерню. — И то мне нальют, а тебе — нет. Тебе триста нада, паря!

Скопцев добавил тридцаток. Шелохнулась мыслишка: «Вот так и засвечиваются!». На всякий случай задёрнул на оконце тряпку.

— Ты чё, однахо? — удивился Бато. — Соседи спросят: «Бато, зачем застишься?». Что отвечу?

— Сквозит! Мне простуда не в масть! Чего стоишь?! — Скопцев терял выдержку. В юрте было прохладно, сыро.

Бато вернулся с полбутылкой мутной араки. Платон Артамонович раскрыл свою банку рыбных консервов. Налил в кружки самогонки.

— За встречу, Бато!

Бато пить отказался, сославшись на плохое здоровье. Он всё больше утверждался: «Гость с той стороны!». По всем правилам он обязан был сообщить о посетителе в комендатуру. А чем это грозит?..

— Военных много в Кяхте? — спросил Скопцев, утирая губы ладонью. Арака растеклась в желудке — теплее стало!

— Всегда есть. Граница рядом…

— А что строители делали?

— Однахо, ходили сопки. Поле ровняли. Потом ходили на Хужир…

— Что строили?

— Однахо, самолёты садить… Шибко работал. Луна на небе — работают. Солнце стало — работают. Палатки поле. Кухня — поле…

— Давно был в Улан-Удэ? Как там жизнь? — Скопцева тянуло на сон, но он не позволял себе расслабиться. Ему нужно было знать теперешнюю жизнь в Бурятии. Он имел поручение Ягупкина выяснить, как провалился «Зайчик», но спрашивать Бато он не решался пока.

— Однахо, Иволгу ходил. — Бато набил трубку табаком-самосадом, прикурил от огонька плошки. — В дацане Буддой говорил. Добрые люди бухулером угощал. На «оби» ходил. Подношение духам вязал. Мои грехи шибко хадаки весить. У Бато нет шёлкового пояса. Загадывал желание…

— Чего ж нагадал? — Скопцев был знаком с обычаем бурят посещать священные места, обвязывать ветки разноцветными лентами.

— Сила природы, однахо, всё ломает. И горы, и леса, и человека. Вода да огонь — его оружие. Главный лама принял подарок. Серебряный колоколец. Зачем он Бато? Лошади нет. Коровы нет. Верблюд нет. Сам осёл! — Бурят по-старчески засмеялся, но глаза в этом смехе не участвовали. — Лёгкую смерть, однахо, нагадал хозяин…

— Ночевать у тебя останусь, Бато. Проверки ночью бывают?..

— Опасно шибко… Пограничник смотрит. Скажу — друг. Лучше сарай. Скажу: плохо, однахо, смотрел…

— Ладно, не трясись! Помнится, Бато, у тебя родня в Кирилловке есть?

— Было маленько… Теперь называется Наушки. — Бато осознавал, что расспросы гостя могут повредить ему. Скопцева интересуют военные. А как отказать?..

— Пойдёшь, Бато, к родичам! Смотри и запоминай: какие машины военных, какие части, чем занимаются. Что на станции разгружают. Как уехать из Наушек? Нужен ли пропуск? — Скопцев, имея в памяти участие Бато в расправах над красными, уверен был, что не подвергается опасности: не посмеет выдать!

Бато предстояло обследовать таёжные угодья: белковать вот-вот! В охотсоюзе обещали муки и сахара, чаю, пшена, спичек, табака — всё завезено в лавку промысловиков. А другие охотники промах? Нет! Не тут-то было, Бато! Хватится начальник: «Где Бато?». А Бато нет. Вернётся из Наушек, что ответит?

— Обходил угодья!

— Без припасов? — Бато раскурил трубку, похмыкал в редкие усишки и циркнул слюной на пол. — Совсем дурак начальник? Встаёшь, однахо, без головы…