На сопках Маньчжурии

Петька смущённо поднялся, отряхивая мелкие камешки с колен и локтей.

— Дедушка Дондок! — Гошка потрясал одностволкой.

Фёдоров вспомнил, что Васин поминал старого охотника. Как же не удосужился познакомиться?!

— О-о, военный человек, однахо. Дело, паря, серьёз. Мало-мало думал: Петька игрушки играет…

Скрывать от охотника цель прихода в тайгу не имело смысла.

— Сиди, однахо, чай пей. Моя мала-мала ходил…

Старый бурят ступал мягко, точно шёл по минному полю. Неодобрительно качал головой, видя следы парнишек. И вновь пришлось упрекнуть себя Фёдорову: нужно было раньше встретиться с промысловиками!

— Охотник без собаки? — удивился Сидорин.

— Собака караулит заимку! — пояснил Петька. — Человек в болотных сапогах может вернуться!

Ни Фёдоров, ни Сидорин не стали разуверять парнишку. С другой стороны сопки послышался голос Дондока:

— Начальник!

Гуртом сбежали вниз.

Бурей свалило вековой кедр рядом с одинокой сухостоиной. Трухлявая серединка его высыпалась. Он лежал верхушкой вниз. Коренья торчали пиками. В ямке росла лопушистая малина. Гладкий валун прикрывал промоину. Сбоку — плоский камень. Чьей-то рукой был приставлен другой обломок скалы. В избушке-тайнике белела береста. Земля под берестой была мягкой, Фёдоров оттеснил собак. Отстранил Дондока. Приказал ребятам спрятаться за валуном. Сидорин опустился на колени, руками разгребал свежий грунт. Нащупал пальцами что-то металлическое…

* * *

Генерал Чугунов и майор Васин прибыли на Распадковую без предупреждения, как только раскодировали шифрограмму Фёдорова о находке тайника в тайге.

В ходе Гражданской войны да, пожалуй, ещё с русско-японской 1904 года противная сторона владела данными и картами дорог, их обустройства, расположения военных арсеналов, вооруженческих парков от Владивостока до Байкала, где побывали её интервенционные силы. Генерал ставил себя на место закордонных штабистов и приходил к выводу, что задавал бы себе тот же вопрос: а что нового за забором соседа?

Изменник Люшков раскрыл многое из государственных и военных секретов. Однако истёк пятилетний срок, как комиссар госбезопасности перебежал границу. Что делали, скажем, сапёры и армейские строители в последние месяцы? Укрепляют оборону или готовят проходы в пограничных заграждениях для прорыва? Рассуждая по такой логике, японцы, вероятно, и вышли на Распадковую.

Проезжая мимо стройки, Тарас Григорьевич недовольно похмыкивал, постреливая крутым взглядом в Васина.

— В штаб вашей части! — приказал он шоферу «виллиса», высланному по требованию генерала из Распадковой к аэропорту.

Начальника стройки они встретили у входа в штаб. Полковник, облачавшийся в камуфляжный комбинезон и резиновые сапоги, направлялся на место работы. Без показной строевитости представился. «Увалень!» — определил Чугунов.

— Почему валят деревья без всякой нужды? — басовитый голос генерала набирал силу. — Кто позволил оголять объект?..

Полковник попытался оправдать строителей: мешали, мол, сосны развороту кранов, проложить дорогу.

— Дивизионную видели? Сосны между казармами, среди плацов, рядов цейхаузов. Рощи в посёлке. А ведь при царе военная авиация только рождалась.

— Сроки, товарищ генерал!

Чугунов сузил глаза, с силой вогнал кулаки в карманы серого макинтоша.

— В случае налёта японской авиации я прикажу поставить вас, полковник, капитана Фёдорова и начальника объекта в центре обнажённой вами базы как мишень!

— Виноват, товарищ генерал! — Полковник подобрался, осмыкнул пузырившийся под ремнём на спине комбинезон.

— За каждое дерево, срубленное без разрешения офицера, виновника — штрафбат! Вам сие понятно, товарищ полковник?..

— Так точно, товарищ генерал! Какие будут приказания?

— Работать! До третьего пота работать, товарищ полковник. В три-четыре смены! — Чугунов вернулся в машину, прихлопнул дверцу.

— К Фёдорову!

В землянке, где располагался, как именовал в шутку сам капитан, полевой пункт оперативного командования, Тараса Григорьевича порадовала опрятность и ухоженность помещения. Чистота, начиная со входа. В обстановке ничего лишнего. Необходимое для работы — под рукой. Машинка на самодельной подставке слева от света, падающего сквозь небольшое оконце. Сейф прикрыт сверху подшивкой малоформатной газеты. Даже мешковина у порога отдавала домашним уютом. Раздражение, взявшее в плен генерала при виде безалаберности на обустройстве объекта, угасало. Сняв плащ и приведя в порядок седоватые волоса, Чугунов громыхнул:

— Карту!

Фёдоров развернул километровку на своём столе. Он изрядно оробел при виде разгневанного генерала. Овладев собой, словами знатока докладывал о маршруте мальчишек, о заимке охотника Дондока, о подходах к тайной землянке. Уверенно водил пальцем по синим пунктирам на топокарте. Расспросив, как организовано наблюдение у сваленного кедра, генерал посчитал, что не требуется никаких корректировок. — На объект!

— Сделаем! — Фёдоров сложил осторожно карту, убрал её в сейф.