На соседней планете

— Злые языки утверждаютъ, — и лукавая улыбка мелькнула на устахъ Сагастоса, — что въ видимомъ явленіи бога и въ явленіяхъ, предшествующихъ ему, нѣкоторую роль играетъ искусство жрецовъ. Однако, это обстоятельство нисколько не исключаетъ дѣйствительнаго, хотя и невидимаго присутствія Имамона въ храмѣ. Совокупная молитва обладаетъ громаднымъ могуществомъ, а порывъ столькихъ, полныхъ глубокой вѣры сердецъ несомнѣнно привлекаетъ совершеннаго духа, и его божественно-чистыя излученія наполняютъ кубокъ, изъ котораго вкушаютъ вѣрующіе.

Разговоръ коснулся затѣмъ Махозера, и Ардеа выразилъ свое восхищеніе передъ громадными знаніями и выдающимся умомъ молодого царя.

— Что находите вы необыкновеннаго въ знаніяхъ Махозера? Не только вполнѣ естественно, но даже необходимо, чтобы царь былъ развитѣе подданныхъ. Чтобы повелѣвать, надо знать, — замѣтилъ Сагастосъ. — Царь получаетъ особое воспитаніе. Семи лѣтъ его отдаютъ въ коллегію маговъ, гдѣ и посвящаютъ во всѣ науки, необходимыя для того, чтобы править народомъ, охранять благосостояніе страны, и нелицепріятно отправлять правосудіе. Параллельно съ обученіемъ наукамъ и искусствамъ, ведется строжайшій надзоръ за характеромъ будущаго царя. Его учатъ побѣждать свои дурныя наклонности и внушаютъ убѣжденіе, что онъ болѣе всякаго своего подданнаго долженъ обладать добродѣтелями, возвышающими и облагораживающими человѣка. Царевичъ растетъ, проникаясь мыслью, что гнѣвъ, зависть, алчность, пристрастіе и жестокость — позорнѣйшіе пороки для царя, который обязанъ быть терпѣливымъ, великодушнымъ справедливымъ, всегда готовымъ пожертвовать собой на благо народа, и* долженъ почитать бога своей страны, чтобы и подданные его, которымъ онъ служитъ примѣромъ, поступали такъ же.

Онъ долженъ основательно знать законы, чтобы никогда не прилагать свою печать къ несправедливому приговору или указу. Наконецъ, царь долженъ поощрять и любить искусства, какъ дары божества.

Во время своей земной жизни, — гласитъ преданіе, — Имамонъ любилъ пѣть, и воспѣвалъ величіе Создателя вселенной и красоту Его твореній. Подъ звуки его голоса и лиры распускались цвѣты, стихали бури, а хищные звѣри ложились у его ногъ и смиренно, покорно слѣдовали за нимъ. Имамонъ чтилъ искусства и говорилъ: "Развивайте ихъ, — они хранятъ въ себѣ великія тайны творенія и приближаютъ васъ къ божеству". Въ одномъ изъ храмовъ страны благоговѣйно хранится лира Имамона. Мнѣ говорили, что святые, ведущіе отшельническую жизнь, слышатъ иногда въ святилищѣ звуки этой лиры и поющій голосъ бога.

— Слѣдовательно, и Махозеръ изучилъ спеціально какое-нибудь искусство? — спросилъ Ардеа.

— Да, онъ прекрасный музыкантъ и пѣвецъ. Но повѣрьте, что Махозеръ крайне удивился бы, если бы узналъ, что вы имъ восхищаетесь, такъ какъ онъ отлично понимаетъ, что лишь одно невѣжество можетъ считать себя великимъ и всезнающимъ, а что всякій, кто хоть немного чему-нибудь учился, ужаснется безпредѣльности знанія, которое ему предстоитъ еще пріобрѣсть.

— Счастливы таобтилы, что ими правитъ этотъ скромный и симпатичный коронованный ученый. Признаюсь вамъ, учитель, что никогда и ни одинъ земной государь не очаровывалъ меня такъ, какъ Махозеръ, — со вздохомъ сказалъ Ардеа.

Затѣмъ, послѣ минутнаго молчанія, онъ продолжалъ:

— Скажите, Сагастосъ, почему для каждой книги законовъ существуетъ особый совѣтникъ, и почему всѣ совѣтники — старики?

— Потому, что царь — все-же человѣкъ; что-нибудь отъ него ускользнетъ, или, наконецъ, память можетъ ему измѣнить. Совѣтникъ же, изучившій только одну изъ двѣнадцати книгъ закона, является свѣдущимъ человѣкомъ въ своей области. Онъ всегда готовъ помочь царю и обратить его вниманіе на любой оттѣнокъ обсуждаемаго дѣла. Что же касается вашего второго вопроса, почему всѣ совѣтники старики, то для этого существуютъ причины основательныя. Они должны быть старыми, чтобы Никакое увлеченіе не отвращало отъ лежащихъ на йихъ важныхъ государственныхъ обязанностей. Всѣ оки отказались отъ міра и семьи, и ничье постороннее вліяніе не можетъ дѣйствовать на нихъ подкупающимъ образомъ. Ихъ тщеславіе заключается въ томъ, чтобы статуя ихъ была современемъ помѣщена въ музеѣ "Народной славы", а имя съ уваженіемъ и любовью вспоминалось грядущими поколѣніями. Зато страна окружаетъ ихъ царскою роскошью и даетъ столько всего, что желать имъ нечего!

— У царя есть жена?

— Нѣтъ, и никогда не будетъ открыто, по крайней мѣрѣ. Со смертью отца, онъ теряетъ послѣднія узы родства. Мать царя остается неизвѣстной и никогда не покидаетъ храма. На этотъ счетъ, законъ весьма строгъ.

— Законъ жестокій и несправедливый! Вѣдь царь тоже — человѣкъ и притомъ молодой. Какъ и всякій другой, онъ можетъ полюбить женщину; а между тѣмъ, законъ запрещаетъ ему это и осуждаетъ его на монашескую жизнь, — съ легкимъ негодованіемъ возразилъ Ардеа.

Сагастосъ разсмѣялся.