На соседней планете

Съ сіяющимъ лицомъ онъ поклонился до земли, и объявилъ, что прибыли посланные его двоюроднымъ братомъ, Орили-Цампи, носильщики, которые должны доставить къ нему знатныхъ гостей, удостаивающихъ его домъ своимъ посѣщеніемъ.

Поблагодаривъ за любезность, Сагастосъ и Ардеа направились къ выходу.

У дверей ихъ ждали восемь носильщиковъ, въ яркомъ одѣяніи и украшенныхъ цвѣтами шляпахъ, музыканты и паланкинъ съ мягкими подушками, убранный гирляндами цвѣтовъ.

Когда магъ и Ардеа сѣли въ паланкинъ, носильщики, — настоящіе гиганты, — какъ перышко, подняли ихъ на плечи, и шествіе, окруженное всей семьей Роху-Цампи, двинулось въ путь.

Домъ Орили-Цампи тоже находился въ предмѣстьѣ. По случаю семейнаго торжества все зданіе было убрано гирляндами зелени и разноцвѣтными флагами, а ступеньки лѣстницы устланы коврами. Во дворѣ стояла уже цѣлая толпа приглашенныхъ. Подъ деревьями были накрыты столы, ломившіеся подъ массой различныхъ блюдъ, и около громадныхъ, величиной въ человѣческій ростъ, амфоръ стояли слуги, наполнявшіе кубки, которые усердно подставляли имъ гости.

Всѣ весело ѣли и пили, хотя хозяевъ дома не было видно. Сагастосъ объяснилъ князю, что родители и родственники появятся вмѣстѣ съ невѣстой послѣ того, какъ пріѣдетъ женихъ.

Вдругъ раздались громкіе трубные звуки, и толпа гостей раздѣлилась, образовавъ посрединѣ широкій проходъ. Одновременно распахнулись двери дома и ворота, которыя вели во второй дворъ. На лѣстницѣ, покрытой ковромъ, появилось двадцать молодыхъ дѣвушекъ, которыя несли короба, шкатулки и разныя корзины.

— Смотрите, Ардеа! Это несутъ приданое невѣсты. Теперь наступаетъ самая торжественная минута церемоніи, такъ какъ каждый ассуръ старается удивить всѣхъ богатствомъ и числомъ вещей, которыя даетъ въ приданое за дочерью. Въ этомъ отношеніи, соперничество бываетъ громадное.

За дѣвушками съ лѣстницы сошли молодые люди, — братья и родственники невѣсты, неся большіе сундуки, объемистые свертки и самыя разнообразныя хозяйственныя вещи; а за ними, со второго двора, потянулись тяжело нагруженныя телѣги. Въ толпѣ пронесся рокотъ одобренія, перешедшій въ восторженные крики, когда появились двое мужчинъ, которые не безъ труда вынесли, очевидно, очень тяжелый сундукъ. Сундукъ этотъ одинъ занялъ цѣлую телѣгу.

— Это наличный капиталъ, который съ собой приноситъ невѣста. И чѣмъ больше такой сундукъ, тѣмъ больше чести отцу, — проговорилъ Сагастосъ на ухо князю.

Какъ только телѣги выѣхали на улицу, со второго двора вышелъ человѣкъ съ двумя большими длинноухими животными, съ колокольчиками ня шеѣ. Сыгравъ пѣсню на длинномъ увитомъ лентами рожкѣ, человѣкъ этотъ сдѣлалъ знакъ рукой, и за нимъ потянулись стадо; за первымъ прошло еще нѣсколько стадъ. Передъ каждымъ изъ нихъ шелъ свой пастухъ со сторожевыми собаками.

Со всѣхъ сторонъ неслись шумные крики восхищенія. Очевидно, Орили-Цампи дѣлалъ все на широкую ногу.

Настала ночь, и вдругъ вспыхнула иллюминація, освѣтившая домъ, дворъ и сады. На фасадѣ и надъ дверями дома появились разноцвѣтные лампіоны. Всѣ гости, во главѣ съ Сагастосомъ и княземъ, прошли въ большую почетную залу, и едва успѣли они размѣститься, какъ громкіе крики и возгласы съ улицы возвѣстили прибытіе жениха.

Женихъ, — рослый, дородный малый, — былъ одѣтъ въ красныя одежды, вышитыя бѣлымъ. За нимъ шелъ его ближайшій другъ, который несъ его убранную цвѣтами шляпу.

— Женихъ является съ обнаженной головой, показывая этимъ, что онъ, въ качествѣ просителя, почтительно входитъ въ чужой пока для него домъ. Но какъ только онъ вернется къ себѣ, то надѣнетъ шляпу, а всѣ присутствующіе обнажатъ голову въ знакъ признанія его хозяйскаго авторитета, какъ теперь всѣ остаются въ шляпахъ, чтобы лучше оттѣнить почтеніе жениха къ своему будущему тестю, — объяснилъ Сагастосъ князю.

Снова раздались трубные звуки, и дверь въ сосѣднюю комнату безшумно отворилась, а изъ нея появилось новое шествіе.

Впереди всѣхъ шли отецъ и мать, ведя невѣсту. На послѣдней было надѣто бѣлое платье съ длиннымъ шлейфомъ. Серебристый вуаль, придерживаемый на головѣ серебряной же звѣздой, закрывалъ ее до самыхъ колѣнъ.

Такое платье, какъ узналъ потомъ Ардеа, женщины ассуровъ надѣваютъ только одинъ разъ въ жизни, въ знакъ того, что это самый важный и торжественный въ ихъ жизни день, когда онѣ освобождены отъ всякой работы и когда за нихъ трудиться должны другія.

Въ рукахъ невѣста держала длинную и толстую, красную свѣчу.

Посреди залы женихъ и невѣста остались одни. Передъ ними поставили треножникъ съ ароматными и смолистыми травами, около котораго стали два жреца бога Ассуры, въ красномъ облаченіи.

Въ эту минуту къ нимъ подошелъ Сагастосъ съ магическими кольцами. Оба жреца поклонились ему до земли, и тотчасъ же отступили назадъ, прося мага зажечь огонь на треножникѣ. Сагастосъ вынулъ изъ-за пояса жезлъ, поднялъ его и произнесъ заклинаніе. На концѣ жезла появилось большое голубое пламя, которое затѣмъ отдѣлилось, зажгло травы на треножникѣ и, затѣмъ перейдя на магическія кольца, словно впиталось въ нихъ.