На стальном ветру

- Взорвать корпус, - заявила Чику так небрежно, словно заказывала чай. Время колебаний и последующих раздумий давно прошло.

Швартовая камера никогда не находилась под давлением, и ее внешняя оболочка, которая изолировала ее от реального космоса, была намеренно намного тоньше, чем оболочка вокруг жилых корпусов - всего лишь метры камня, а не десятки метров. В эту оболочку по точно рассчитанной трехмерной сетке были встроены несколько сотен кумулятивных зарядов, содержащих частицы метастабильного металлического водорода. Приказ Чику привел в действие заряды в точной последовательности, столь же искусно срежиссированной, как любой карточный трюк, эффект которого заключался не столько в том, чтобы сорвать обшивку швартовой камеры, сколько в том, чтобы аккуратно и элегантно отодрать ее назад, заряды взрывались спиральной волной, отбрасывая вещество точно в сторону от контакта со спускаемым аппаратом, центробежная сила делает все остальное, так что ни один повреждающий камешек не вернулся не в ту сторону и не ударил по спускаемому аппарату. Это было все, чем не было мероприятие Каппа - не случайность, а преднамеренное и хирургическое изменение назначения части оболочки "Занзибара". Чику ничего не почувствовала, когда сработали заряды - в поезде до нее не донеслось ни звука, хотя она задавалась вопросом, могла ли она почувствовать что-то на более твердой почве, ближе к событию.

Она переключилась на внешний обзор, выбрав точку обзора рядом с отверстием. Большая часть обломков уже выпала из кадра, и поскольку камера никогда не находилась под давлением, не было выброса воздуха, летучих веществ и мусора, которые могли бы испортить картинку. Отверстие, открывшееся в обшивке, было аккуратно прямоугольным и достаточно большим, чтобы в него мог пролезть спускаемый аппарат. В изменениях, которые они внесли в "Ледокол", это всегда вызывало первостепенную озабоченность: он все еще должен был пролезать в первоначальное выходное отверстие.

До взрывов время едва ли было на ее стороне, но теперь Чику чувствовала, что на счету каждая секунда, а не каждая минута. Системам безопасности потребовалось удручающе много времени, чтобы убедиться в том, что отверстие было чистым и ничто не должно препятствовать выходу ледокола. Наконец, крепежные зажимы были ослаблены, и "Ледокол", больше не вынужденный двигаться по кругу вокруг оси "Занзибара", упал точно по касательной к своей скорости в последний момент захвата. Теперь он находился в свободном падении - двигался в пространстве своим собственным курсом. Если смотреть на вращающуюся раму причальной камеры, казалось, что корабль резко тянет вниз, как будто он скользит по невидимой велосипедной спице. Чику поняла, что затаила дыхание, когда "Ледокол" преодолел отверстие, оставив, казалось, всего несколько лишних миллиметров зазора, а затем корабль освободился, удаляясь все дальше и дальше от "Занзибара", пока призрачная тяга рулевых ракет не остановила его радиальное движение и не удержала на фиксированном расстоянии от голокорабля, как крошечную новую черно-белую рыбу, затеняющую левиафана с морщинистой кожей.

До этого момента посадочный модуль никогда не был по-настоящему невесомым, и предстояло провести еще несколько тестов систем - долгие минуты ожидания, в течение которых Чику ничего не могла делать, кроме как волноваться и утешать себя тем, что ни одна из этих проверок систем не была легкомысленной или несущественной. Наконец, включение обычного непрерывного привода было признано безопасным - само по себе это привело к возникновению структурных нагрузок и тепловых напряжений, которые легко вывели бы посадочный модуль из строя без должных мер предосторожности. Непрерывный двигатель разогнал тягу до одного g, намного меньше, чем он был способен, и посадочный модуль уже вырвался вперед, начиная обгонять "Занзибар". Точка зрения Чику металась между взглядами публики, чтобы не отстать, пока у нее не осталось иного выбора, кроме как наблюдать, как "Ледокол" уменьшается впереди них, оседлав яркий всплеск своего двигателя. Спускаемый аппарат не смог бы разогнаться сильнее, чтобы у них был шанс догнать его на одном из шаттлов.

- Скажи мне, - спросила она Ноя, который следил за развитием событий в местном караване. - Неужели весь ад только что вырвался на свободу?

- Пока нет - я не думаю, что кто-то из них ожидал, что ты будешь настолько готова. О, подожди - сейчас что-то появится. Приоритетная передача, максимальная срочность. - Голос Ноя стал глубже, когда он зачитывал это заявление. - По приказу Совета Миров голокораблю "Занзибар" предписано прервать запуск и немедленно отозвать неопознанный корабль. Это действие явно противоречит условиям проверки - и так далее.

- Неужели они всерьез думают, что мы теперь отзовем "Ледокол"? - спросила Чику.

- Полагаю, они должны выглядеть так, как будто все еще контролируют ситуацию.

Она почувствовала спазм в животе, как будто поезд резко затормозил и остановился в пункте назначения.