На стальном ветру

Вернувшись на свое место, Чику проверила, как там остальные члены экипажа. Большинство из них после старта оставались в своих прочных разгонных креслах, за исключением тех, которые уже были в спячке. Огромный посадочный модуль уже поддерживал постоянную тягу, но, если их расчеты были точными, ПЧФ-двигатель был способен превысить это ускорение в десять раз - больше, чем человеческое тело могло выдержать в течение длительного периода времени, даже в кресле.

Чтобы противодействовать этому, они наполнили спускаемый аппарат жидкой водой, тем самым увеличив эффективную массу "Ледокола" в три раза. Теоретически, это позволило бы запустить двигатель на максимальную мощность, не подвергая живую команду разрушающим кости нагрузкам. Двигателю потребовалось бы работать в течение ста часов, чтобы разогнать "Ледокол" до крейсерской скорости, составляющей четверть скорости света, и двести часов, чтобы добиться замедления вокруг Крусибла - более недели непрерывной тяги. Как только они убедились, что двигатель работает должным образом, они могли начать сбрасывать балласт и выборочно повышать давление в откачиваемых пространствах корпуса, предоставляя экипажу больше пространства для передвижения, когда они выйдут из спячки.

Как только Чику убедилась, что ее добровольцы либо пристегнуты ремнями, либо находятся на пути в спячку, она проанализировала развивающуюся ситуацию вокруг "Занзибара".

Она уже чувствовала дистанцию. Пространство между Чику и ее миром, ее детьми, Ноем и ее работой, хорошими вещами в ее жизни, ее домом и его простыми радостями расширялось со злобной поспешностью, как будто оно таило в себе какую-то глубокую личную обиду на нее. "Ледокол" находился в пути всего час (час, который казался длиннее, это было правдой), и за это время он преодолел две трети миллиона километров - расстояние, достаточное, чтобы обогнуть Землю восемнадцать раз или гарантировать, что радиосигналу требуется более четырех секунд для прохождения до "Занзибара" и обратно. События, свидетелем которых она стала на "Занзибаре", уже отодвинулись в ее личное прошлое на целые удары сердца, на целые мгновения.

"Занзибар" не предпринял никаких попыток оказать сопротивление инспекционным группам, и теперь они причаливали и высаживались на борт, по очереди пользуясь воздушными шлюзами. Корабли, которые повернули навстречу шаттлу и "Ледоколу", к настоящему времени вернулись в основную группировку, оставаясь в стороне до тех пор, пока не освободятся места для стыковки. Тем временем вторая волна машин была очень близка к прибытию, и еще больше было в пути. По последним подсчетам, более пятидесяти кораблей, на каждом из которых легко могло разместиться с дюжину или больше констеблей. Обычные миротворческие силы "Занзибара", даже для многомиллионного населения, насчитывали гораздо меньше тысячи человек. Они просто никогда не нуждались в сильной полиции. Не потребовалось бы еще много прибывающих кораблей, чтобы их собственная полиция оказалась в меньшинстве.

Взорам общественности предстали новые констебли, выходящие из шлюзов и направляющиеся в общественные места "Занзибара". Они явно не были вооружены или закованы в броню, но некоторых сопровождали роботы-миротворцы, шагающие черными штуковинами, похожими на длинноногих пауков. Они нервировали Чику, и она на мгновение обрадовалась увеличивающемуся расстоянию. Она видела подобных роботов во время своих визитов на другие голокорабли, но на "Занзибаре" они никогда не считались необходимыми.

- Настроение примерно такое же спокойное, как и следовало ожидать, - сообщил Ной из машины, которая везла его обратно в здание Ассамблеи. - Мы отдали общие приказы всем гражданам и констеблям - относиться к посетителям как к почетным гостям, выполнять все разумные просьбы. Пока слишком рано говорить, возникнут ли проблемы - пройдут часы, прежде чем они установят заметное присутствие по всему "Занзибару". Люди раздражительны и сбиты с толку. Большинство из них даже не знают, что случилось с "Ледоколом"!

- Сделайте заявление, - сказала Чику. - Ознакомьте граждан с фактами. Помогите им понять, что то, что мы сделали, может быть расценено как провокационный акт.

- Ты уверена?

- Это единственный способ. Если они начнут чувствовать, что констебли врываются без всяких на то оснований, кто-то где-то собирается сделать что-то глупое. Вероятно, с лопатой и черепом.

- Нам уже задают вопросы. Люди хотят знать, является ли это началом оккупации.

- Просто скажи им правду, которая заключается в том, что ты не знаешь и не в твоей власти решать. Скажите, что "Занзибар" выполнит пожелания Совета Миров.

- Тебе не кажется, что наши заверения прозвучат немного неубедительно, учитывая, что мы уже пошли против Совета, запустив корабль?

- Они могут верить нам или нет, Ной, но "Ледокол" - свершившийся факт. Мы уже в пути, и нет смысла наказывать тех из вас, кто остался позади. Большинство из них вообще не имело никакого отношения к экспедиции.