На стальном ветру

- Как бы то ни было, у Джеффри была небольшая студия в доме, спрятанная в задней части одного из крыльев. В частности, у него были две картины, которые он хотел мне показать, обе изображали слонов вдалеке, а за ними возвышался Килиманджаро. Один был просто холстом, весь рваный по краям, с беспорядочными следами кисти. Другая была сделана им ранее; закончена и вставлена в рамку. Дядя Джеффри спросил меня, какую из них я предпочитаю. Я сказала, что мне больше всего нравится та, что в раме, хотя на самом деле не знала почему. Другая, я полагаю, выглядела оборванной и незаконченной. У нее не было определенного начала и конца. Это было нечто такое, что, возможно, никогда не будет завершено.

- Как жизнь.

- Именно это и имел в виду Джеффри. Рождение и смерть формируют жизнь, придают ей форму. Без этой границы все просто превращается в какой-то разрастающийся беспорядок, в нечто без края, без определения, без центра.

- Вы были с ним согласны?

- Начнем с того, что нет, - сказала Чику.

- А теперь?

- Полагаю, вы могли бы сказать, что у меня немного больше перспективы.

Через некоторое время Намбозе сказала: - Должно быть, было чудесно увидеть слонов в их естественной среде обитания. Я могу понять, почему вы так стремитесь довести это дело до конца. Если мы сможем перевезти часть наших слонов в "Малабар", это сильно повлияет на распределение наших ресурсов.

- Дело не только в слонах, - сказала Чику. - Если бы это началось и закончилось с них, я бы все равно обратилась за помощью в нашем деле. Но мои предки - такие люди, как Джеффри, - понимали кое-что важное. Мы делаем это для слонов не потому, что это приносит нам пользу, или потому, что они будут полезны нам, когда мы приземлимся на Крусибле. Это потому, что мы у них в долгу. Мы творили ужасные вещи с их сородичами на протяжении многих столетий. Поставили их на грань вымирания. Убивали и калечили их ради наживы. Но мы можем стать лучше, чем были. Взяв слонов с собой в космос, даже если это дорого нам обойдется, даже если это заставит нас пойти на жертвы в другом месте, мы показываем, что можем подняться над тем, кем мы были когда-то.

- Если времена станут действительно плохими, - сказала Намбозе, - как вы думаете, мы по-прежнему будем ставить благополучие слонов превыше нашего собственного?

- До этого не дойдет, - сказала Чику после нескольких мгновений раздумий над необычно прямым вопросом. - Мы найдем выход, какими бы трудными ни стали обстоятельства. Это то, что мы всегда делали. Делайте что-нибудь и исправляйтесь. Пробирайтесь через трудности. Обратитесь за помощью извне, если потребуется. Мы - часть сообщества. В этом смысл путешествия с караваном.

Чику закончила, у нее не осталось ни слов, ни ответственности. День наконец-то взял свое. Она не возражала против любопытства Намбозе, но все, чего она сейчас хотела, - это вернуться в свой дом, к Ною, Мпоси и Ндеге.

Намбозе, казалось, собиралась ответить - ее рот слегка приоткрылся, затем застыл. Ее лицо просветлело. На мгновение оно превратилось в поразительный негатив самого себя. Шаттл был залит жестким, обесцвечивающим светом, который по краям достигал чистоты, превосходящей белизну.

Свет резко погас. Чику моргнула, увидев остаточные изображения.

Намбозе сощурила глаза так, что они превратились в узелки. Она сидела лицом вперед, а Ной и Чику - на сиденьях, обращенных вспять.

- Что-то случилось, - сказала Намбозе.

Чику едва смогла заставить себя обернуться, чтобы увидеть то, чему молодой политик стала непосредственным свидетелем.

"Занзибар" все еще был там. Он не был уничтожен, как это сделал "Пемба". Конечно, они не были слишком близко, чтобы можно было выжить при взрыве в "Пембе". Это было ни с чем не сравнимо, ничего такого же масштаба.

Тем не менее, произошло нечто ужасное.

- Задержите сближение, - крикнул Ной. - Займите стационарную позицию на этом расстоянии, пока я не скажу иначе.

Такси повиновалось Ною, как оно повиновалось бы Чику или Намбозе. Ремни безопасности и стремена для ног затянуты.

- Позиция ожидания, - проинформировало Ноя такси.

- С вами все в порядке, Гонити? - спросила Чику у Намбозе. - Вы поймали то, на что был направлен этот взрыв.

- Со мной все в порядке. - Ей удалось снова открыть глаза. - Я думаю, фильтры отключились как раз перед тем, как изображение достигло полной яркости. Как вы думаете, что это было?

Ной отцепился от стремян такси, чтобы подплыть поближе к обзорному окну. - Что-то очень плохое.

На оболочке "Занзибара" была рана, все еще багровеющая. Это было на трети пути между задним полюсом и толстым экватором голокорабля. Из раны вытекали газы, медленно закручиваясь в штопор. Чику не было хорошо видно поврежденный участок, но она предположила, что он простирался на несколько сотен метров, возможно, на целых полкилометра. Отверстие в корпусе, достаточно широкое, чтобы через него мог пролететь шаттл, и с запасом.