На стартовой позиции

Так была поставлена еще одна промежуточная цель. Крец стал готовиться к сдаче зачетов на звание специалиста первого класса. В характере человека появилась целеустремленность: умение из множества задач выделить главную и строго следовать к ее разрешению. До сдачи зачетов еще оставалось время, а Крец уже стал серьезно поговаривать о том, что, закончив срочную службу, он подаст рапорт о зачислении его в военное училище. Стать кадровым офицером — эта новая цель была сформирована уже самим Крецом самостоятельно.

Служба в Советских Вооруженных Силах почетна и ответственна. И очень хорошо, что некоторые воины хотят посвятить этой службе всю жизнь. Стать офицером-ракетчиком не просто. Надо пройти сложный, трудный путь, проникнуть в тайны электроники и ракетной техники. Но если есть в характере человека стремление к этой благородной цели, он своего добьется.

Сильная воля, твердый характер ракетчика формируются в процессе всей службы, учебы, при несении боевого дежурства. В бою может сложиться такая обстановка, что от него потребуется проявить волю, принимая важные, ответственные решения, совершить смелые действия. А командира, товарищей может и не оказаться рядом. Некому будет дать ему приказ, команду, дружеский совет.

Сетовать юноше на свой характер не следует и отчаиваться не надо, если что-нибудь сразу не получается. Закалить волю, сформировать характер поможет служба в армии.

ОДИН НА ОДИН С ПУСТЫНЕЙ

Сигнал тревоги властно ворвался в казарму. И тотчас она наполнилась дробным топотом сапог, приглушенными командами. Старший оператор Юрий Руцкий одним из первых выбежал из казармы. Колонна вытянулась вдоль дороги. Сигнал: «Заводи!». С этого момента время как бы перестало существовать для ракетчиков. На высоких нотах пели моторы. Гусеницы и колеса вдавливались в песок, и он тяжелыми волнами сползал по склонам барханов. Огромная колышущаяся стена пыли, извиваясь, быстро двигалась по пустыни, в точности повторяя маршрут, который цветным карандашом нанесен на командирской карте.

Только поздно вечером, когда длинные резкие тени от подковообразных вершин барханов легли на песок причудливыми, почти сказочными замками и минаретами, дивизион прибыл в район стартовой позиции. Отсюда приказано нанести ракетный удар по району сосредоточения войск «противника».

Расчеты работали так, как будто не было марша.

Метеоролог-ракетчик Юрий Руцкий привычно включает аппаратуру и настраивает ее. Он регулирует отметку на экране индикатора и начинает считывать параметры. Результаты зондирования атмосферы с помощью шара-зонда на активном участке траектории ждут вычислители. Скорее! Первая точка, вторая… десятая… Рядовой Томасян едва успевал записывать данные. Стоп! Можно выключать аппаратуру.

— Продолжить зондирование! — скомандовал незнакомый голос. Руцкий оглянулся. Позади него стоял посредник и что-то тихо говорил командиру дивизиона. Тот кивнул головой и взглянув на старшего оператора, сказал: «Выполняйте!»

— Но… — Юрий хотел возразить, что высота уже почти предельная, она указана в паспорте аппаратуры и… осекся на полуслове. Понял — проверка идет по самому высшему классу. Посредник убедился, что ракетчики мастерски владеют техникой. Но могут ли они «выжать» из нее все, что можно, и даже чуточку больше?

— Есть, продолжить зондирование! — Руцкий приник к индикатору. С каждой минутой свечение фосфоресцирующей метки на экране становилось слабее. Она постепенно превращалась в едва различимую белесоватую точку. Усиление сигнала на пределе. Но старший оператор, умело регулируя фокусировку и яркость метки, продолжал уверенно считывать параметры… Есть точка… Еще одна.

Посредник шагнул вперед и положил руку Юрию на плечо. Тот обернулся. Выгоревшие брови напряженно сдвинуты. Глаза словно потемнели, как бы продолжая сосредоточенно следить за исчезающей меткой. Крупные капли пота на лбу и висках. Широкие в запястьях руки прочно держат ручку управления.

— Достаточно, товарищ Руцкий, — сказал он, — вы заслуженно носите знак специалиста первого класса. Высота зондирования почти в два раза выше нормы. Отлично!

Дивизион выполнил задачу. Но не знали ракетчики, и в том числе старший оператор Юрий Руцкий, что главное испытание было, пожалуй, еще впереди… Приказ — сменить позицию.

И вновь заревели двигателями машины, преодолевая сыпучие пески. Проверка дивизиона шла по воем статьям: на мобильность и живучесть, на маневренность и выносливость.

Пыль забивала глаза, лезла в ноздри, уши, рот. Песок хрустел на зубах. Но ракетчикам не привыкать к таким условиям.

Руцкий почувствовал сильный рывок, кабина резко накренилась. Прицеп уткнулся стрелой в песок. Осмотрели место повреждения. Дела плохи: лопнул и оторвался прицепной крюк. Вот это «вводная»! А время? Ведь его не остановишь. И командир принимает решение…