На степной границе. Оборона «крымской украины» Русского государства в первой половине XVI столетия

Обращает на себя внимание поспешность, с какой возводились на «крымской украине» новые крепости. Для этого были все основания. Война с Польшей и Литвой продолжалась, крымский хан угрожал русским границам. Изменник Семен Бельский пытался вовлечь в антирусскую коалицию турецкого султана и, вероятно, сумел кое- чего достичь в этом направлении. Из его переписки с королем Сигизмундом явствует, что в 1537 г. турецкий султан «листы свои давал для Сагиб-Гирея, царя Перекопского, и для двух анчаков своих, Силистрийского и Кафинского, чтобы они со всеми людьми на помощь пошли», причем, по утверждению С. Бельского, «с ними может быть турок больше сорока тысяч, кроме Сагиб-Гирея царя и людей его и казаков белгородских»[192]. Продолжались нападения и самих крымских татар на «украины». В 1537 г. «имали татары Тульскую украину. Тогда же убили князя Василия Веригина-Волконского. Того же лота татары приходили в Одоев, пришли под город вечером, а рано утром прочь пошли»[193]. Но большой крымский поход не состоялся. В 1537 г. было заключено, наконец, перемирие с Литвой. Русскому государству пришлось отказаться от Любеча и Гомеля. А в феврале 1538 г. в Москву приехали крымские послы. Начались длительные переговоры, закончившиеся перемирием и между Москвой и Крымским ханством. 27 сентября 1539 г. русский посланник Иван Федцов привез из Крыма «грамоту шертную к великому князю». Русское государство еще раз выстояло в войне с коалицией врагов.

Правда, перемирие с крымским ханом не означало, что «украина» Русского государства оказалась в полной безопасности. Уже в октябре 1539 г. «приходил Имин-царевич с многими людьми крымскими на Каширские места. И в то время вышел из Рязани великого князя воевода князь Семен Иванович Микулинский и пришел под крымских людей, языков поймал и к великому князю на Москву прислал, а иных в загонах татар побил. А царевич много попленил за небреженье наше». Так как перемирие с Крымом было уже заключено, 21 ноября «послал князь великий в Крым к Сагиб-Гирею царю своего сына боярского Гаврилу Янова с грамотою, а писал великий князь в грамоте, что царь свою неправду учинил, сына своего посылал украинные места воевать». Крымский хан, как обычно в таких ситуациях, ответил, что «сын его приходил под великого князя украины без его ведома». Московскому правительству пришлось удовлетвориться этим объяснением. В действительности же ость основания полагать, что поход хан санкционировал. Недаром в январе 1540 г. польский король благодарил его за то, что «сына своего Емин-Гирея с войском в землю того неприятеля нашего московского воевать послал»[194]. Впрочем, в Москве давно привыкли к подобному вероломству. Клятвам крымских ханов верить не приходилось. Заставить их выполнять свои обещания можно было только силой оружия.

Глава 5. За Оку ворогам дороги нет!

Над Россией сгущались грозовые тучи нового нашествия. Враги Москвы сговаривались о совместном выступлении. Осенью 1540 г. король Сигизмунд с удовлетворением писал, что крымский хан Сагиб-Гирей «присягу учинил, хочет весной со всем войском своим пойти на Москву»[195]. Действительно, в мае 1541 г. русский посол Астафий Андреев сообщал из Крыма, что хан уже вышел «в поле», и «стоит с многими людьми крымскими и с ногаями на Днепре на Ислам-Кермени, а ожидается с многими людьми. А говорят в Крыму, что царь хочет идти на великого князя»[196].

В отличие от прошлых крымских нападений, этот поход преследовал далеко идущие политические цели. Крымский хан Сагиб-Гирей хотел сорвать русский поход на Казань и тем самым поддержать своего союзника Сафа-Гирея. Он действовал при прямой военной помощи турецкого султана, пославшего в Крым сильное войско с пушками и пищалями. В походе должны были принять участие и литовские войска. Фактически Русскому государству противостоял единый фронт всех татарских улусов — Крымского, Казанского и Астраханского ханств, Ногайской Орды, — Турции и Литвы. Оборонительная система «крымской украины» держала трудный экзамен.

5 июля 1541 г. крымский хан Сагиб-Гирей выступил в поход. Об этом вскоре стало известно в Москве. «Прибежали к великому князю из Крыма два полонянника, Якимко Иванов с товарищем, а сказали великому князю, что приехал в Крым царев человек Азыфергат, а сказал царю, что князь великий воевод своих с многими людьми послал к Казани. А царь забыл свою правду и дружбу, начал снаряжаться на Русь, и с сыном своим с царевичем Менгиреем, и всю орду с собой повел, а оставил в орде старого да малого. А с царем же князь Семен Бельский и многих орд люди, турского (турецкого. — В. К.) царя люди с пушками и с пищалями, да из ногаев Бакий князь с многими людьми, да кафинцы, и астраханцы, и азовцы, и белгородцы. Идет на Русь с великою похвалою, и повелел объявить в орде: которые люди с ним не поспеют выйти, и те бы его догоняли в Ислам-Кермене городке»[197]. Общую численность войска Сагиб-Гирея летописец определил вместе с «иных орд и земель прибыльными людьми» в «тысяч со сто и более».