На стихи не навесишь замки

— Тятенька, пора бы, лет мне много,

вон Колян стоит возле порога.

— Ты скажи-ка своему Коляну:

пусть он свадебку сам и играет!

— Ну, папанечка, спасибо за подмогу!

— Извиняйте, доню, я не могу.

Я к маманьке (та у печки):

— Надо б замуж выйти вашей дочке!

Мать поварёшку лизнула,

как-то странно на меня взглянула:

— Ты б пошла, дровишек наколола.

— Мама, у порога стоит Коля!

— Правильно, пусть Коля и наколет;

а ведь замуж, донь, никто и не неволит.

— Да хочу я замуж, вы поймите!

Вы к Коляновым родителям сходите.

Что ж, попёрлись наши к родичам Коляна.

Также странно на меня смотрела его мама,

у отца его чесалась тоже срака,

в огород послал нас за бураком.

Хошь не хошь, а свадьба состоялась!

Я столы накрывала, старалась

и за водкой бегала с Коляном,

низко кланялись мы папам, мамам.

На гармошке я сама играла,

песни деревенские орала.

А как выпила, пошла я, девки, в поле.

Замуж ведь никто и не неволит!

Когда совесть с планеты ушла

Я проснулась и поняла:

совесть с планеты ушла,

совести больше нет,

закрылась она на обед,

в синем море купается,

а людьми и вовсе не знается,

в чаще сидит иль на небе.

И пока наши мысли о хлебе,

о домах, о яхтах богатых,

совесть ушла виновато

и больше уже не вернётся.

Она над нами смеётся

где-то в чужих мирах.

Вот я сижу на сносях.

Кто ж у меня родится?

Без совести где пригодится,

куда пойдёт и зачем:

за золотом, к власти. «Почём

нынче совесть?» — скажет,

а если скажет, повяжут

и кинут в темницу, да, да!

Ведь совесть ушла навсегда

и никогда не вернётся.

Ладно, раз мать твоя не сдаётся,

то и ты расти, мой сынок,

как в поле бессовестный колосок.

Беги, разыщи нашу совесть!

А я напишу о ней повесть.

Девочка-невидимка

Если Арктический Воин

обиделся навсегда,

то девочка-невидимка

не будет смотреть никогда

на эту тяжкую тяжбу,

на эту зыбкую зыбь.

Девушка-невидимка

сможет про всё забыть,

а также прощать не прощая

и не любя любить.

Женщина-невидимка

сможет в себя влюбить

города и народы,

неведомые пески.

Тебе понять это тяжко?

Значит, к ней не ходи!

Не ходи, она не полюбит

твои тревожные сны.

Она полмира погубит

от собственной простоты.

Её шокирует чудо,

её умиляет ложь.

И если она что забудет,

того уже не вернёшь.

Бабушка-невидимка —

это, наверно, я.

Перебираю числа:

в них лишь слова, слова…

Весёлые с печалями войны

Не было печали на свете.

Но откуда ни возьмись, налетели,

налетели, размахались крылами

большие такие Печали:

одна с головою медузы,

другая жирная с пузом,

третья, как смерть, вся белая.

Какая ж я девочка смелая

оказывается,

я с ножом на них,

пусть не показываются!

И все б хорошо, да беда,

всё летят Печали сюда,

присядут вот так у окошка:

— Лежишь невесёлая крошка?

— Кыш! — не улетают Печали.

Ну вот, начинай сначала:

— Что вам от меня надо?

— Жить в печали отрада! —

хохочет самая страшная,

как из кошмара ужасная.

Как же от них отделаться?

Выход один: дело делается,

дело делается, вот и не скучно,

стих написан, уже получше,

получше на душе, веселее.

Глядь, я ещё смелее,

достаю большущую скалку

и по Печалям бью палкой.

Тьфу на вас, чертовы куклы,

летите из моей кухни

совсем на другого героя,

который всегда весёлый!

Улетели Печали,

а я пью чай и скучаю.

Вот допью чай и вспомню

свои весёлые с Печалями войны!

Песня огородная, не свадебная пока что

— Здравствуй, кум

— Привет, Кума.

— Как живёшь?

— А как сама?

— Я ходила в огород.

— Что же там у вас растёт?

То ли брюква, толь чеснок,

топинамбур иль горох?

— Ай, заросло всё сорняком:

чертополохом, лопухом!

— Ну пошла бы прополола,

чем же хвастаешь, корова:

обленилась, зажирела,

всё б плясала ты и пела!

— Ой, кум-куманёк,

что за бред ты поволок?

Я ходила в огород, в огород,

ничего там не растёт, не растёт,

потому что хозяин плохой!

Куманёк, так огородик это твой,

твой, твой, твой огород,

а хозяин там лентяй да урод!

Тридцать раз плевала на тебя! —

собралась я и до дому пошла.

— Эй, кума, постой, погоди-ка,

а ты зачем ко мне заходила?

Плюнула ещё раз и ушла.

Не скажу же куму, что пришла

присмотреться я к нему, как к жениху.

Ладно, завтра снова загляну.

Если мужиков на свете мало

Когда мужчин не хватает,

баба злою бывает,

печальная бывает баба,

она и себе не рада.

Она телевизор смотрит

и видит: жизнь её портит,

жизнь её вовсе не красит.

Она губы чуть-чуть подкрасит,

съест помаду с едою.

Потом двери закроет

и алкашей не впустит,

заплачет: «Дома как пусто!»

Ей скажут: «Что ж ты хотела?

С нами выпить не захотела,

теперь сиди и жди принца,

вон в телевизоре лица».

В телевизор баба уставится.

Знает, она не красавица,

но знаменитость хочет с экрана

или с киногероем в баню.

Глупая, глупая баба,

к тебе сосед с бормотухой, будь рада!

Хватит мечтать о звёздах.

У них ведь всё тоже непросто:

нет им счастия в жизни,

потому что их звёздные лица

сглазили бабы дурные,

такие как ты — простые!

Я просто в лесу жила

Одна — ты бог

Когда ты одна, ты похожа на бога:

до смерти совсем немного,

до славы четыре шага

и молодость не прошла.

Когда ты одна, ты богиня:

взгляд у тебя невинный,

и месть глубоко сидит —

затаилась, молчит, пыхтит.

Просто ты одна и немного

почувствовала себя богом,

прошлась по полям, по лугам

подумала: «Не отдам!»

Не отдашь ты поля и не надо!

Не отдашься — не в том преграда.

Есть на свете другая стена:

ты одна, и ты не видна,