На стыке эпох

— Ну что вы, друг мой… я же говорю – так сложились обстоятельства. Но ни король, ни братство, ни, тем более, вы, полагаю – не заинтересованы, чтобы новый командующий ступил в крепость, верно? Мастера немного подстраховались, и тот ублюдок сюда доехать не должен. Но в жизни бывают разные курьёзы. Если новый командующий всё же не сгинет в дороге, вы понимаете, что должны сделать?

— Да, кажется, я вас понимаю, — задумчиво проговорил Морди Клот.

— Вот и славно! Как только враг короны отправится на Ту Сторону, Его Величество тут же подпишет новый указ о вашем назначении. Так что не оплошайте! — Смерил жрец командующего холодным взглядом, от которого Морди немного поёжился.

— Конечно, Ваша Святость, я всё понимаю. А как быть с изуверами, что оскверняют нашу веру?

— Морди, друг мой! Вы меня разочаровываете! Неужели вы не отомстите за своих людей. — Хмыкнул жрец, подтаскивая к себе большое блюдо с жареным мясом. Жирные пальцы впились в большой кусок свинины, а по губам и бороде потекла тонкая струйка слюны.

— Конечно, конечно! Я просто искал вашего благословения на столь славное дело. — Нервно потея, затарахтел Морди. — Думаю, отряд в три сотни бойцов легко разберётся с общинниками и придуманными ими колдунами. Выпьем же за справедливое возмездие! — Помпезно закончил он, поднимая полный кубок вина. Ещё немного и тот бостов жрец сожрёт всю еду в крепости.

***

Колона всадников неспешно проезжала по улице. В былые времена их обязательно проводили бы большим праздником: люди выстроились бы живым коридором, кричали и славили героев, бросали бы под ноги скакунам охапки цветов, а шум, гам и праздничное веселье, точно хмельное вино, заполонили бы чашу Алланти до самых краёв.

Но времена нынче были другие. Армия наёмников убралась из города, но оставила после себя разруху и смерть. Большинство домов были разрушены до фундамента, груды мусора и обломков усеяли улицы, а трупы горожан вывозили седмицу. Керрия неспешно зализывала раны, что долго будут ещё кровоточить. Всюду слышались молоты и топоры. Мужчин не хватало, потому дома строили женщины: измученные, уставшие – но живые. Кроме них у детей никого не осталось.

Принцессе Лейме повезло больше – к ней не коснулись и пальцем! Её Высочество наблюдала за всадниками из окна маленькой комнаты, в которой её заперли больше лисана назад. Говорят, то был приличный гостиный двор, может даже лучший в Алланти, но разве можно его сравнить с покоями во дворце? Комнатка была скромной даже по меркам купцов. Серые деревянные стены нагоняли тоску. От твёрдой кровати, застеленной шкурой какого-то зверя, ломила спина, да и пахла та шкура ужасно. Доски на полах громко скрипели каждый раз, как принцесса подходила к окну или маленькому столу, для которого хозяева пожалели даже рваную скатерть. У кровати стоял деревянный сундук. Слава Кериту, хоть несколько платьев да одежды для верховой езды принцессе вернули, не то и вовсе была бы, что голой. Последний огарок свечи Лейма дожгла прошлой ночью. Ей тогда не спалось, а темнота знатную пленницу теперь немного пугала. За дверью деву без устали караулили двое наёмников, они же ей приносили еду.

Но Лейма не жаловалась. Роскошная жизнь её была в прошлом, теперь пришла пора привыкать к жизни другой. Принцесса, наследница керрийского престола, первая красавица королевства – теперь превратилась в безродную пленницу. С каждым новым днём Лейма жалела всё больше, что не успела тогда покончить с собой, но горевать о том было поздно. Род её пал, но в чертоги Керита дева не отправилась по собственной воле. В те края прийти можно лишь раз, и уж точно мертвецам не дано отомстить – достать врагов могут только живые.

В свои восемнадцать Лейма была слишком умна для девицы. За то её часто ругали брат и отец. Дело женщины прислуживать мужу, рожать детей да знать своё место. Но Лейма жизни такой не желала. Конечно, противиться воле отца, воле своего короля – принцесса не смела. Она всегда знала, что замуж пойдёт по расчёту, но быть покорной и смирной женой Её Высочество не собиралась. И помочь ей в том мог острый разум, который Лейма точила годами. Она знала грамоты далёких земель, говорила на трёх языках, разбиралась в делах торговых и королевских, и, бывало, давала отцу советы вернее, чем все советники разом. Жаль, отец думал лишь о пирах да забавах, что и вылилось бунтом.

Лейма ясно видела силу врагов, точно знала, что конец её близок, но, когда в погреб ворвался Бернис, когда увлёк Её Высочество за собой – принцесса вдруг поверила в чудо.

Как жестоко она тогда обманулась!..