На суше и на море - 1964

Виржилио да Лима, этот молодой старик тридцати семи лет, несомненно прошедший через самые невероятные приключения нашей эпохи, примирился со всеми перенесенными им за восемнадцать лет сверхчеловеческими страданиями в джунглях Амазонки. Но он не хочет довольствоваться ролью человека, который скрывает тайну гибели «каучуковой армии». Он хочет добиться правосудия, ведь таких добровольцев, как он, было сорок пять тысяч…

— Я думаю, что еще и сегодня, — сказал он в заключение усталым, почти мертвым голосом, — есть каучуковые рабы, продолжающие работать, как животные, на «патронов» серингалов. Вот почему я думаю вернуться в Амазонию…

Виржилио да Лима отвернулся к стене, чтобы не видели его слез.

Так закончилось это беспримерное путешествие молодого бразильца, сумевшего в неудержимом стремлении к свободе перенести величайшие физические и моральные напряжения, преодолеть бесчисленные опасности, еще раз доказать, что сильный духом, решительный и неустрашимый человек выходит победителем в борьбе со стихиями природы.

Восемнадцатилетнее путешествие Виржилио да Лима по величайшим лесам Мату-Гросу, площадь которых в несколько раз превышает площадь Франции, представляет, кроме всего прочего, и большой познавательный интерес. Оно привлечет внимание ученых, и с их помощью бывший солдат погибшей «каучуковой армии» расскажет много интересного о жизни малоизвестных современным этнографам индейских племен, их языке, обычаях, верованиях и легендах, о методах врачевания и медицинских секретах, основанных главным образом на использовании лечебных свойств различных еще не изученных современной медициной растительных средств.

Сокращенный перевод с французского

Л. Василевского

Александр Горбовский Амазонки. По следам легенды

«Есть в Мурских странах земля, наричена Амазанитская. В ней же царствуют едины девы чистые, нариченные [а]мазанки, иже храбростью и умом всех одолевают».

«Азбуковник» (XVII в.)

Женщина с мечом в руке

В конце семидесятых годов XVIII века на одной из лондонских улиц часто можно было видеть седеющего человека в старом офицерском мундире. Военная пенсия давала ему достаточно досуга, и досуг этот Джеймс Грей посвящал окрестным тавернам. Но друзья, трактирщики, да и сам хозяин гостиницы, где вот уже который год жил Джеймс Грей, ценили отчаянного рубаку не только за умение пить и не за медали и знаки отличия, которые сверкали на его красном с голубыми отворотами офицерском сюртуке. Конечно, Джеймс Грей пить любил, но он умел быть бережливым, не залезал в долги и всегда платил по счетам. Поэтому, когда он приходил в трактир и, раскуривая свою неизменную глиняную трубку, хриплым голосом требовал эля или имбирного пива, хозяин сам спешил исполнить поручение уважаемого гостя.

Кому из знавших Джеймса могло прийти в голову, что это женщина?