НА СУШЕ И НА МОРЕ 1965

Почему так смотрел на него этот парень, чего ждала Саша?.. Почему никто не обратился к Назарову? Даже у умирающего командира просят совета, потому что командир всегда остается им до конца. А здесь, сейчас?

И вдруг он понял, что последние четыре часа он, Харитон, был командиром. Поэтому так смотрели на него Карабанов и Саша. Они ждали его приказа. Там, в дыму, когда исчез Назаров, он, не думая, стал командиром. Кричал, матерился, грозил и не понимал, что ему подчиняются. Не убежал Карабанов, остановили Сашу, вынесли из огня Жору и Назарова.

Очень тихий лежал рядом Жора, и Харитон со злостью посмотрел в его заострившееся, в саже лицо. Растяпа… Если бы он уберег лошадей… С ними легко через реку.

Жора попробовал сесть и сейчас же завалился на бок. Перед глазами плыли сопки. Он плотно закрыл глаза. Гудела в голове кровь.

Жора со страхом подумал, что до жилья ему не дойти, а для остальных он обуза…

В отряде его недолюбливали. Студент-недоучка… Выгнали с третьего курса гидрофака за академическую задолженность. Пошел работать. Было безразлично, какую работу делать, лишь бы никто не дергал, не трогал.

Валерка говорил: «На кого работаешь, Жора? На науку? Нет! Не-ет! На Назарова спину гнешь…»

Неправильным человеком был Валерка, насмешником, неустроенным, без места в жизни, а всегда над чем-то раздумывал и Назарова понимал, как никто. Может, и злым был от неустроенности.

И ему, Жоре, надо было думать про жизнь. А он совсем не умел сопротивляться таким, как Назаров.

Не любил Валерку. А тот у рации до последнего… Знал радист, что разметочный трос перед грозой сняли. Назаров собирался после обеда менять лагерную стоянку. Знал еще Валерка, что с рацией и аккумуляторами через реку не уйти… Была единственная надежда вызвать базу, спасти всех… Таким человеком был Валерка, только казался другим… Не играл в хорошего…

А Назаров?.. И вдруг, впервые в жизни, Жора задохнулся от ненависти и заплакал, не разжимая век. Никогда и никого он не мог ненавидеть… Просто не умел…

— Ребята, — сказал он хрипло. — Ребята!.. Я когда за лошадьми бегал, так уйти мог… Там проход был… А лошадей не довел… Вы простите… Нельзя было… Назаров сволочь… Зачем Карабанов спас его? Зачем?.. Я видел, он на Адаме ускакал. А Нина сгорела… Я видел… Черная такая лежала… Их лесиной сразу… Только Валерка живой был… Я его и тащил…

Жора широко открыл глаза. Еще многое нужно было сказать. Но вдруг быстро, как падучая звезда, прямо в лицо покатилось по черному небу солнце. Жора вздрогнул и вытянулся.

— Закурить бы, — хрипло сказал Карабанов и сглотнул колючий ком.

Харитон повернулся на бок и посмотрел вокруг, словно ждал, что кто-то даст сигарету.

— Слышишь? — спросил он и насторожился.

Глаза у Саши блуждали, щеки стали розовыми. Назаров лежал все так же неподвижно, казалось, не дышал.

— Могилу надо… — сказал Карабанов и вдруг закричал истерично, выкатывая белки; — Встать! Встать!..

Назаров медленно открыл глаза.

— Поверил? — совсем тихо спросил он, — Кому поверил? Жора был не в своем… Эх! — И снова закрыл глаза.

Наступила тишина. Внизу, в тайге, стучал по сушине дятел. Удары были размеренными, точными, как у маятника. Всем стало почему-то жутко.

Сухими валежинами они выскребли на вершине сопки неглубокую могилу, и Карабанов снял с Жоры ботинки, штормовку. Жору полошили в яму, прикрыли хвоей. Торчали вверх растопыренные желтые пальцы. Тайга молчала. Дымное небо плыло над его могилой. И люди прощались молча….

Почему всю жизнь он молчал? Почему не умел сказать то, о чем думал? Всегда что-то удерживало.

Харитон споткнулся о валежину, Снова вокруг стояла тайга и сквозь стволы почти не пробивалось солнце. Он прислонился к лиственнице. Мимо прошел Карабанов.

Почему молчал? Как будто кто-то невидимый всегда стоял впереди и предостерегал; берегись! Оттого и молчал Харитон.

Он видел людей с холодными, беспощадными глазами. Такие глаза были у друга в тридцать седьмом. Тогда людей забирали в Татарии. Говорили: враги народа… И сажали… И его взяли. За что, он не знал.

В Казани, в следственной тюрьме, встретил Харитон друга. Друг работал следователем. Он и выручил. «Тебе повезло… — Говорил он и смотрел на Харитона холодно. — На меня наткнулся. Счастье. Мы очищаем землю, чтобы строить новый мир. В великом деле без жертв нельзя. Ты подумай…»

Харитон думал, понимал про жертвы, но не понимал, зачем же людей пачками… без разбора…

И тогда подумал Харитон, что, может, не все он понимает, может, недоступно ему что-то большое, стоящее над обыденностью.

Друг посоветовал молчать и смотреть: «Тогда поймешь». Харитон молчал и не понимал. А потом началась война… Харитон отшатнулся от лиственницы и снова пошел, запинаясь. Тайга заслоняла даль.

А разве только таких людей видел он? Разве только такие были вокруг?..

Выбирались из окружения. Месяц шли. Совсем почти неживые. В одном селе перебили полицаев и устроили митинг. Выводил из окружения политрук.