На суше и на море - 1968

Словом, новый термин «человек моря» скорее надо отнести к подотряду зубатых китов, чем к афалинам и другим дельфинам. Косатки по своей сообразительности ни в чем не уступают дельфинам. Они так же легко поддаются дрессировке. Но у них есть и особое преимущество. Прежде всего — колоссальная физическая сила, способность к нырянию на большие глубины, чем дельфины, и значительная скорость передвижения. Там, где дельфину можно доверить один портативный прибор, косатка перевезет на своей спине целую океанографическую лабораторию. Ведь вес ее собственного тела может достигать 15 тонн, а длина — 10 метров. Добавим, что вес мозга у косатки равен 6 килограммам. Человек просто обязан воспользоваться услугами этой живой подводной лодки с неограниченным радиусом действия.

Итак, в самый разгар увлечения дельфинами у этих морских животных появился соперник. И можно уже предсказывать, что после дальнейших исследований возможностей косаток пальма первенства перейдет к ним.

Герман Малиничев

ФОЛЬКЛОР И ГЕОГРАФИЯ

Произведения русского фольклора пестрят географическими названиями. Некоторые из них понятны каждому, другие ничего не говорят современному человеку, а третьи вызывают недоумение даже у опытных специалистов. Действительно, посудите сами: что означает, например, сказочный Буян-остров, постоянно упоминаемый во многих заговорах и отсюда перекочевавший в известную всем сказку А. С. Пушкина о царе Салтане?

Обилие географических названий в фольклоре уже давно обращало на себя внимание исследователей, пытавшихся приоткрыть завесу прошлого и проникнуть в таинственный мир мифов и легенд. Однако сказочные названия плохо поддавались расшифровке. Поэтому большинство ученых ограничивалось попыткой расшифровать одно или несколько названий, отказываясь от комплексною, всестороннего изучения того, как географическая реальность отразилась в фольклоре. И по сей день большинство этих названий продолжает оставаться чем-то таинственным и воспринимается не только неискушенными читателями, по и большинством специалистов как художественный вымысел, почти лишенный реального содержания.

Так ли, однако, на самом деле? А если подойти к расшифровке географической терминологии русского фольклора во всеоружии современной науки?

Прежде всего, конечно, следует вспомнить, что географические названия большинства произведений фольклора непосредственно связаны с сюжетом и содержанием произведения, и поэтому изучение их должно быть связано с исследованием произведения в целом. Это как правило. Но в фольклоре сравнительно часто встречаются и отклонения от этого принципа. Речь идет о кочующих названиях, которые попадают в то или иное произведение совершенно случайно, часто даже в таком виде, что сами сказители не понимают, о чем идет речь. Это значит, что иногда фольклорные географические названия можно рассматривать и вне связи с сюжетом произведения, в котором они встречаются.

Тут следует обратиться прежде всего к такой историко-языковедческо-географической научной дисциплине, как топонимика — наука о географических названиях. Не удивляйтесь столь «многоэтажному» определению. Топонимика действительно многолика. С ее помощью можно решать многие исторические задачи, она бесценный источник для языкознания и одновременно с этим неотделимая составная часть географической науки.

Хорошо известно, что жизнь географических названий, или топонимов, резко отличается от жизни языка, породившего их. Обычные слова языка вытесняются иноязычными заимствованиями, в результате действия различных ассоциаций возникают новые слова, вытесняющие со временем старые. С топонимами ничего подобного не происходит. Могут исчезнуть с лица земли народы и их языки, но географические названия легко усваиваются другими народами и сохраняются в течение тысяч лет. Взять хотя бы названия многих рек нашей страны: так, Волга, вероятно, древнее финно-угорское название, Днепр — сарматское, а Дунай — кельтское. Этот список можно было бы намного увеличить.

Необыкновенная живучесть топонимов в реальной жизни отражается и на судьбе топонимов, встречающихся в произведениях фольклора. Дело тут, вероятно, в специфике народной памяти. Ведь вполне естественно, что, цепко сохраняя географические наименования, народная память не делает исключения и для названий, используемых в устном творчестве, основой для которого, как известно, всегда служили совершенно конкретные, реальные представления.

Посмотрим теперь, насколько такой поход применим к географическим названиям, встречающимся в произведениях русского фольклора.