На суше и на море. 1971. Выпуск 11

— Погоди, начальник! Сейчас все образуется. Есть одна мысль. Пойдем к старику, который сей год вас через Саяны проводил. Дам ему упряжку. Поедешь с ним, осмотришь, а если что серьезное — дадите мне знать. Что-нибудь придумаем.

…Дед сидел за столом над какой-то книжицей. Губы его шевелились, брови были насуплены.

— Люди пропали! — с порога закричал Эдуард. — Женщина, два геолога, рабочий…

— Чего кричишь? — спокойно поднял глаза проводник, смерил Эдуарда взглядом, медленно закрыл книжицу. — Садись да толком говори дело, а то, ишь, раззвенелся. Испугался небось за свою тараторку. А что ей сделается? Греется где-нибудь у костра.

…Оленья упряжка бойко бежит по склонам. Скоро ущелье с замерзшим водопадом.

— Ну, где видел кровь? — спрашивает старик, останавливая упряжку. Эдуард ведет его вниз, показывает на алые пятна.

— Какая же это кровь? — хмыкает старик. — А еще ученый. Поехали назад!

— Как поехали? Надо осмотреть, не засыпало ли наших снегом.

— Ты, начальник, разве первый день в тайге? Не видишь, что ли, что снег смерзся, как камень. Недели две как его свалило. А твои товарищи, сам говорил, сюда только сегодня должны подойти. Поедем, осмотрим распадок; может, они где и бредут там. Им больше деться-то некуда.

С час они ехали по распадку, выискивая следы людей, пока наконец не нашли.

— Так и есть, — обрадовался старик, — пока мы с тобой валандались в дороге и у водопада, они напрямик через перевал махнули в поселок. В чум и не заглянули…

В поселок «спасатели» вернулись поздним вечером. Еще издали они увидели яркий свет в окнах дома старика, услыхали громкое пение, разговоры.

— Ну пойди, пойди, погляди, как твои покойнички веселятся… — усмехнулся старик. — Небось уже успели разговеться у наших ребят. Слышь, гомонят…

Но Эдуард уже не слышал старика. Он бегом бросился к дверям, распахнул их и застыл на пороге с распростертыми руками, то ли желая броситься к Кларе, обнять ее, то ли удивляясь, что все они действительно живы-здоровы.

— Эдуард Федорович! — первым заметил его Юра, остававшийся в поселке. — Эдька! Эдик! — подхватили все. Но Все эти восторженные возгласы перекрыл то ли в шутку, то ли всерьез строгий голос Кудряшова:

— Старший геолог Жбанов! Что за слухи вы распространяете о нашей гибели? За панику объявляю вам выговор!

Кудряшов любил дать почувствовать, что он начальство. Но Эдуард не слышал его: он смотрел в сияющие глаза Клары.

— Эдик, милый, вот мы и вместе. Знаешь, сколько интересного материала собрала я в этом маршруте? Иу, как твои дела?

Но Эдуард продолжал молчать, не в силах оторвать глаз от милого, родного лица.

— Эд, глупышка ты моя родная, — шепнула Клара. — Как это ты умудрился принять микрофлору за кровь?

— Не смейся, Кларушка. Я так боялся за тебя. Мне было этот месяц так тревожно, так горько, мне и чудилось бог знает что.

— Успокойся, милый. Теперь мы опять вместе.

Глава третья

Легко и уверенно идет Клара по лесной просеке, поросшей кустарником. Ерник, шиповник цепляются за одежду, царапают руки. Она с трудом продирается сквозь заросли и выходит на пригорок. Кругом покой, свежесть, аромат цветов, трав. Клара наклоняется, разгребает куст малины: какой необычной окраски цветы. Отчего бы?

— Помогите!.. — доносится до нее отчаянный крик Юры.

Клара напрямик, через заросли, бросается на крик. Вот полянка, посредине ее кедр. На нижних ветвях сидит Юра и кричит. Под деревом огромный муравейник, а в нем копошится медвежонок-годовик и, поглядывая на Юру, урчит: «Чего, мол, орешь? Слезай сюда, угощение на славу!»

Клара вынимает из кобуры пистолет; выбрав потолще да подлиннее палку, идет на медвежонка. Зверь, увидев еще одного человека, удивленно таращит глазки, кривит морду. Осознав, что его гонят, он обиженно скулит и бредет в кусты.

Перепуганный Юра слезает с кедра, разыскивает на земле кепку, смущенно косится в сторону Клары.

— Сколько раз предупреждала: отставать в маршруте нельзя! Пошли! — сурово говорит она.

Юра облегченно вздыхает, широко улыбается.

— Думал, труба мне…

И с восхищением посмотрел на Клару: «Ну и баба! Во молодец! И как это она спокойно с пистолетом медведю чуть ли не в самую морду сунулась? Хоть бы бровью повела. А вдруг мишка бросился бы на нее? Тут бы ей и конец. Я чем мог бы ей помочь?»

И снова двинулись вперед по просеке, поросшей кустарником. Молодая женщина и паренек, нагруженные рюкзаками. И снова с утра до вечера то крутой подъем, то спуск, то броды через быстрые речки.

Еще в Саянах, в прошлом сезоне, когда Юра только поступил в экспедицию, как-то перебираясь с Кларой через бурную речку, он сказал:

— Вот никогда не думал, что на свете так много рек. И зачем вы все норовите через них? Нет того, чтобы обойти. Вам гора ли, река — все напрямик.

— Мы же не на прогулке, а на работе, — рассмеялась Клара.

Юра смолчал, а когда остановились на привал, возобновил разговор.

— Странные вы люди, геологи. Ищите то, чего не теряли.