На суше и на море - 1972

Далеко внизу на разбитом пирсе появился Тасеев. Он размотал невидимую леску и забросил ее в море. Наблюдая за ним, Гусев почувствовал жалость. Он не торопился лезть в заросли искать тюк и стал смотреть на море, на стаю чаек, на входящее в бухту судно. Судно! Тасеев внизу из-за высокого мыса не мог его видеть, но он-то, Гусев, видел судно ясно, как на открытке. Оно входило в бухту! Вскочив, приплясывая от восторга, Гусев закричал:

— Юрка! Шхуна пришла!

— А-а-а!.. — ответило эхо. Тасеев там, внизу, встал и смотал удочку. Он не видел шхуны. — Ее закрывал высокий мыс. Но Гусев все видел отчетливо и, не выдержав, бросился вниз по осыпающимся камням, по скользким стволам стланика. Пока он сползал по обрыву, траулер вошел в бухту и отдал якоря. Матросы включили музыку и под разгульный мотив драили палубу. Все было ошеломляюще просто, и Тасеев так ни слова и не произнес в ответ на длинную, восторженную тираду свалившегося с неба Гусева.

5

Тасеев думал о том, что через неделю увидит Валю и все разъяснится, встанет на свои места. Через неделю!

— Как специально за нами, — продолжал восхищаться Гусев. Палый, подойдя, разгладил баки и заявил:

— Между прочим, на берег они сходить не будут. Разрешения нет. Оставьте ваши надежды.

— Как не сойдут?

— Им не позволяется. Они рыбаки. У меня, между прочим, на этом корыте дружок ходит. Маркони. Медаль за меня имеет. Я в море утопал однажды, вот он на мне медаль и схлопотал. Даже обидно — я столько воды наглотался, а он медаль имеет.

— Пашка, продай бочку с соляром, — попросил Гусев.

— А что дашь?

— Топор. И тушенку оставлю.

— Идет, — быстро согласился Палый. — За топор можешь бочку с бензином взять. Вон они сохнут.

— Ладно, — кивнул Гусев. — Топор твой. Помоги, Юрий Иванович.

Тасеев помог Гусеву скатить нагревшуюся на солнце бочку на пляж. Гусев отвернул пробку и обильно полил бензином обломки плавника, которыми он обложил бочку. Закрутив пробку, он чиркнул спичкой и сказал:

— Беги!

— Не дам! — понял Палый. Рыжие бакенбарды ощетинились.

— Оставь бочку, не жги! Греха не оберешься.

— Иди ты!.. — сказал Гусев.

Груда плавника вдруг шумно вспыхнула, и, отшатнувшись от бесцветного пламени, геологи и Палый бросились бежать за песчаный вал. Укрывшись, посмотрели на траулер. Если бы не дым над трубой, он казался бы безжизненным.

— Обедают, — вздохнул Палый.

Костер на пляже весело полыхал.

— А ничего не будет, — злорадно заявил Палый. — Я заметил, что пробку вышибло. Пустая затея, Витя. Пшик!

— Иди, проверь.

— И пойду.

— Паша, оставь, — вмешался Тасеев. Но Палый уже вылез на вал.

— Паша! — предостерегающе крикнул Тасеев, и в этот момент костер взбух, ухнул, угли запрыгали но сторонам, а в небе встал черный гриб копоти, дыма и ржавого огня.

— Вот, — удовлетворенно сказал Гусев и сел на песок. — Теперь мы — терпящие бедствие!

6

Повлиял ли взрыв или по своим нуждам, по траулер подошел почти вплотную к пирсу. Не вовремя пришел туман, и недолгий разговор со шкипером запомнился Тасееву как беседа с ватным пространством, в котором глох даже мощный голос Палого. Траулер шел на Камчатку, и капитан обещал забрать геологов.

Палый принес кастрюлю компота. Гусев упаковывал рюкзак.

— Лишки оставь мне, — попросил Палый, — тут все пригодится.

Гусев отложил сапоги, топор, оставшиеся продукты.

Взглянув на сапоги, засомневался:

— Очень уж размер у нас разный. Разве что тебе опять лапы ампутируют.

— Оставь, — сказал Палый, — я с рыбаками обменяюсь.

Помолчав, добавил:

— Скучно без вас будет.

— Тебя же не держат на острове. Рассчитывайся, и на материк!

— Не хочется…

— А я сегодня гранитоид нашел, — похвастался Гусев.

— Где? — сухо спросил Тасеев.

— Под водопадом, как на перешеек шагать.

— На берегу?

— Да, под самым водопадом.

— Не находка, — сказал Тасеев, — его льдами могло притащить. Да и гранитоид ли?

— Гранитоид, — упрямо твердил Гусев. — Светло-серый. Биотито-роговообманковый. Такой и Звонков показывал.

— Что-то этим образцом он так и не похвастался…

— Дорогой камень? — вмешался Палый. — Им что-нибудь делать можно? Резать? На кольца пускать?

— Нет, — пояснил Гусев, — валун валуном, только светлый и в крапинку и на островах очень редко встречается.

— Я вам воз таких наберу!

— Их уже Звонков привозил отсюда.

— Знаю я Звонкова. Он у меня жил, длинный, с усиками. Уважительный, мне огурцы нежинские привез. Пять банок.

— Вот он и находил гранитоиды.

— Порфирит какой-нибудь, — буркнул Тасеев.

— Эти камни, что — древние? — спросил Палый. — Зачем вы их ищете?